Впрочем, я не опустил руки и, познакомившись с местной переводчицей английского, начал брать у неё частные уроки. Но все понимают, что после немецкого языка английский учить сложнее. Как ни стараешься, всё равно читаешь английские буквы как немецкие, и получается совсем не то, что нужно. Признаюсь, английский язык я так и не смог освоить.

И тут сенсация: в порт пришло иностранное судно с экипажем, говорящим на немецком. А переводчиков с немецкого на КП нет, все оказались англоязычными. Я, естественно, чтобы попрактиковать свои уже постепенно теряющиеся языковые навыки, попросился переводчиком в комиссию по оформлению. Начальник КПП «Холмск» Горовой Алим Николаевич разрешил, и я полетел как на крыльях, по пути вспоминая всякие немецкие фразы типа: «Битте, аусвайс папирус!», «Ир наме, ир форнаме, ире динсград» (это я пишу немецкие слова русским шрифтом).

Оформление проходило весело, капитан судна был из американских немцев и принципиально набрал к себе в команду только тех, кто владел его родным языком. Оказалось, я довольно неплохо говорю на немецком, поскольку капитан меня хорошо понимал. Я же улавливал смысл его речи больше интуитивно, поскольку он говорил, как тогда было модно, с баварским акцентом. Хотя, если честно, я понятия не имел, что такое баварский акцент.

Закончив оформление по своей части, пограничники пили предложенный капитаном чай. А фитосанитарный контроль у нас проводила симпатичная женщина, очень похожая на балерину Волочкову в молодости. Высока, стройна, всё при ней, а лицом просто богиня. Удивительно, как она ещё оставалась не замужем! Мужики, оказывается, боятся красивых женщин. Видимо, понимают, что красивая, женщина – это клад, а нашедшему его по нашим законам достаётся только двадцать пять процентов.

Так вот она ни с того ни с сего вдруг задает капитану вопрос:

– Скажите, а у вас на судне есть животные, звери, птицы?

Я перевёл её вопрос капитану, и он, встрепенувшись так, радостно ответил:

– Животные? Конечно, есть, сейчас мы их вам покажем.

И отдал команду одному из своих подопечных. Тот бросился исполнять.

Мы ожидали увидеть кого угодно – обезьян, попугаев, крокодилов, питонов, собак или кошек, но только не это. Можете себе представить наше удивление, когда в кают-компанию привели двух негров. И капитан при этом галантно улыбается и говорит:

– Вот, пожалуйста, наши животные, полюбуйтесь.

То ли я неправильно перевёл вопрос нашей докторши, то ли он меня не так понял, но сцена была примерно, как на картине Репина «Не ждали». Вот расист проклятый!

Мы расценили это как дискриминацию и насмешку над чернокожими, поскольку мы тогда любили всех негров мира. Выразили ему официальный протест и покинули судно. На оформление судна на отход я уже не пошёл в знак возмущения расистскими наклонностями капитана судна.

– Свободу Луису Корвалану и Анжеле Дэвис! – кричали мы тогда на митингах протеста, и называть негров животными, в нашем понимании, было верхом цинизма. Правда, после фильма Балабанова «Брат-2» я как-то стал относиться к неграм иначе, я бы сказал, с настороженностью. Видимо, время лечит.

К нам на КП «Шахтёрск» должна была приехать комиссия. Естественно, позвонил командир, приказал наловить к приезду комиссии рыбы и чтобы повар сварил уху. Я попытался объяснить, что у нас штормит и это опасно, но он был непреклонен. Ну, на то оно и начальство…

Построил я своих бойцов и объявил приказ командира: взять лодку, невод и, несмотря на шторм в три балла, наловить рыбы. Предложил выйти из строя добровольцам, кто хочет испытать свою судьбу. Смельчаков нашлось немало, и из них я выбрал тех, кто хорошо умеет плавать и управлять лодкой. Таких оказалось шесть человек. Переоделись в сменное обмундирование, на ноги – кеды, потому как в сапогах опасно: если зачерпнут воды, спасать будет тяжелее.