Когда шлюпка отошла, капитан скомандовал старпому:

– Чиф! Заведи моторы на всех машинах на палубе. Включи на них фары и аварийные огни. Таким образом, мы обозначим себя, и нас будет видно издалека.

Старпом с боцманом пошли выполнять приказание капитана, и вскоре все машины были заведены и у них на всех горели фары и мигали желтые аварийные огни.

Понемногу начало смеркаться, поэтому четвертый помощник, который был оставлен у штормтрапа на вахте, не сразу разглядел подходящую шлюпку.

Она шла от ярко освещенной «Алики», поэтому ее топовый огонь был трудно различим. Когда четвертый помощник различил топовый огонь шлюпки, он радостно прокричал:

– Капитан! К борту приближается шлюпка!

Капитан с Борзовым, Вадиком и Серегой вылезли из автобуса и спустились к штормтрапу.

Все офицеры, уже не спеша, спустились в шлюпку. Последним был капитан.

Спустившись в шлюпку, он скомандовал:

– Отходим.

Третий механик, прибавил газу, а третий помощник вывернул руль. Когда шлюпка отошла от борта, он направил ее в сторону спасительной «Алики», которая сияла яркими огнями палубного освещения.

Не спеша шлюпка приближалась к борту «Алики». С борта до воды был спущен парадный трап. Шлюпка уверенно подошла к нему, и третий помощник кинул матросу, стоящему на трапе фалинь. Тот быстро поднялся на палубу и закрепил его там.

Борзова поразили борта «Алики». Они были идеально гладкие. На них не было видно ни единой выбоины. Борта ее сияли свежей краской, как будто ее нанесли только вчера. Не то, что на «Леди Белле», где на бортах были видны следы всей ее долгой жизни. У нее они были изъедены глубокими язвами и порыты в несколько слоев шелушащейся краской. Разница почувствовалась сразу. «Алика», наверное, только недавно сошла со стапелей.

Борзов, следом за остальными, поднялся по трапу на палубу. Обожженная нога давала о себе знать. На нее было почти невозможно встать.

Палуба была тоже идеально чистая. Она была выкрашена в зеленый цвет, и на ней желтым цветом были обозначены дорожки для прохода, которые вели до самого бака.

Борзов только поднялся на палубу, как к нему сразу подошел высокий филиппинец:

– Чиф, пройдемте со мной в лазарет. Я второй помощник. Я Вам помогу там устроиться. Там для Вас приготовлена кровать и там я Вам сделаю перевязку.

Борзов не сопротивлялся. Силы, как-то сами, оставили его. Он с трудом оперся на руку филиппинца и вошел в надстройку.

Там он увидел стоявших в нерешительности Вадика и Серегу. Он им махнул рукой:

– Идите за мной в лазарет. Я думаю, там места для всех хватит.

С трудом преодолев два трапа, он поднялся еще на одну палубу.

– Чиф, поворачивайте налево, – предупредил второй помощник, – Там, в конце коридора находиться лазарет.

Из угловой каюты, расположенной так же, как и у Борзова на «Леди Белле», выглянул полноватый, небритый мужчина в чалме. Он вежливо обратился к Борзову:

– Добрый вечер, чиф. Как ты себя чувствуешь? – и, не дождавшись ответа, продолжал, – Рад приветствовать тебя на борту нашего судна. Проходи в лазарет, там тебе все приготовлено. Если что тебе или твоим друзьям понадобиться, – он посмотрел на Вадика и Серегу, – Обращайтесь ко мне. Я старший механик. Не стесняйтесь. Мы вам во всем поможем.

Борзов прошел в лазарет и в бессилии сел на топчан, который был прикреплен к переборке.

Второй помощник тут же достал со стола заранее приготовленные медикаменты и принялся обрабатывать его ногу.

Вскоре с забинтованной ногой Борзов устроился на кровати и полностью расслабился. Нога после обработки и перевязки уже так сильно не болела.

Второй помощник, убедившись, что с Борзовым все в порядке, обратился к Вадику и Сереге: