– «Алика»! Я капитан Бредли. Вместе с экипажем я нахожусь на трех плотах и шлюпке в сотне метрах от судна. Пожар в надстройке уменьшился, и я планирую высадиться вновь на борт судна.

– «Леди Белла»! Говорит капитан. Есть ли у Вас пострадавшие или погибшие? – продолжал бодрый голос из рации.

– «Алика»! Говорит капитан. Бог был к на благосклонен, погибших нет, только у старшего механика обожжена нога.

– «Леди Белла»! Говорит капитан. Ждите меня. Я через несколько часов должен подойти к вам.

– «Алика»! Говорит капитан. Спасибо, мастер! Мы будем Вас ждать на борту судна.

– «Леди Белла»! Говорит капитан. До встречи, каптин Бредли, – и рация замолкла.

Капитан высунулся из плота и прокричал:

– Чиф! Ты где?

– Здесь я, – из соседнего плоты высунулась взъерошенная голова старпома.

– Запускайте мотор шлюпки, – скомандовал капитан, – Мы идем к борту судна и будем туда высаживаться.

– Я все слышал! – радостно вопил старпом, высоко над головой подняв точно такую же рацию.

Мотор шлюпки был сразу заведен и шлюпка медленно пошла к борту несчастной «Леди Беллы», таща за собой караван из трех плотов.

На палубе филиппинцы преобразились. Среди них уже было не видно пострадавших и умирающих. Они быстро рассосались по палубе и по-хозяйски стали устраиваться в машинах, которые являлись грузом. Дверцы у машин были открыты, и залезть вовнутрь каждой из них не составляло труда.

Матросы и в предыдущем рейсе повытаскивали из таких же машин магнитофоны с колонками. Поэтому вечерами в районе кают филиппинцев всегда было весело, потому что изо всех щелей грохотала музыка.

Боцман вежливо подошел к капитану и предложил ему место в небольшом автобусе.

С капитаном туда прошли и Борзов с Вадиком и Серегой.

Взойдя на борт, Борзов поднялся на крышку четвертого трюма и с опаской подошел к лобовой надстройке.

От нее пахнуло жаром, и вонью сгоревшей резины и пластика. Через разбитые иллюминаторы были еще видны раскаленные угли догорающих остатков интерьера помещений.

Борзов с волнением смотрел на них.

Ведь прямо под надстройкой находилось два танка с дизельным топливом. «Крыши» этих танков были не заизолированы. И только с трудом можно было себе представить, какая температура была внутри этих танков. Они не были герметичны. Их воздушники выходили на главную палубу тут же, у углов надстройки.

Что не позволило топливу взорваться в этих танках? Борзов не мог и предположить. Температура самовоспламенения дизельного топлива в танках, согласно паспортам была в районе трехсот градусов. Значит, пожар не нагрел топливо в танках до температуры, чтобы солярка закипела, поэтому и не произошло самовоспламенение ее.

– Слава Богу, что он затих, – подумал о пожаре Борзов и перекрестился, – Бог и тут к нам благосклонен. Но долго ли это будет продолжаться?

Невеселые мысли бродили в его голове. И он, чтобы прервать их вернулся в автобус.

На сиденьях автобуса были разложены галеты, шоколад и красовалась белая пятилитровая канистра с водой.

– Откуда такое богатство? – удивился Борзов, вопросительно посмотрев на Вадика.

Тот хитро подмигнул Борзову:

– Филины полезли в катер и раздербанили его. Пришлось их заставить, чтобы они поделились с нами. А это тебе, Владимирыч, – Вадик протянул Борзову спасательный жилет, – Ведь мы с тобой остались безжилетными.

Он весело рассмеялся. Видно, ощутив под собой твердую палубу и зная, что помощь будет через несколько часов, стресс покинул его.

Вадик расслабился и, развалившись на одном из диванов автобуса, похрустывал галетами, запивая такое богатство водой.

В автобус зашел капитан:

– Смотрите! Уже видно «Алику», – указал он в сторону правого борта.