Андрей Панов:
…А женщины нам тогда были ни к чему. Поэтому когда у Цоя потом появилась восьмиклассница, он просто не знал, что с ней делать. В недоумении был. Может, говорил, люблю, может, нет, но гуляю…
«Ах, если б знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…»
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
И всплывёт куча деталей из жизни на последнем излёте Союза.
Майк:
…Цой и Рыбин заходили к нам с женой чуть ли не каждый второй день, приносили кучу сухого вина (в основном «Ркацители» дагестанского разлива по 1 руб. 70 коп.), пели новые песни, иногда оставались ночевать…
Андрей Панов:
…Мы тогда любили сухое вино в духовке разогревать. Покупали много сухого и разогревали в духовке. Зачем – не помню. Якобы градусы добавляются. Причём половина бутылок лопалась, потому что за базаром забывали, что оно там в духовке греется…
БГ:
…А потом я попал на день рождения, по-моему, к Рыбе. Это было в знаменитых купчинских кварталах, столь любимых мною, столь советских и отчаянно бессмысленных. Там происходило обычное питьё водки, но мне было любопытно, поскольку все присутствующие были юными панками, и мне было отчаянно интересно с ними пообщаться, попробовать себя. Они, как достаточно молодые люди, были молодыми людьми и панками попеременно: вот он молодой человек, а вот он вспоминает, что он панк, и ему надо быстро показать это. Но, честно говоря, я ожидал больших эксцессов…
Марианна Цой:
…Осень была как осень. Витя дважды летал на восток играть акустику. Первый раз с Майком в Свердловск. Там оба отравились напитком под названием «Горный дубняк». Не знаю, насколько он горный, но дубняк у вернувшегося Цоя был полный…
БГ:
…А Брюс Ли оказался очень уместным, и там ещё нунчаки висели на стене. Я сам к тому времени «Войти в дракона» – главный брюсовский фильм – смотрел как минимум раз пятнадцать. Я за нунчаки сразу схватился, порадовался любимому оружию, и Витька показал, что он с ними делает. А получалось у него здорово. То ли в крови у него было, то ли что – но это производило впечатление блестящее: почти Брюс Ли! У Витьки было правильное выражение лица, и нунчаки стояли хорошо. И будь я, скажем, разбойником, то, встретив такого человека на улице, я бы подумал, приставать к нему или нет – настолько это было впечатляюще. Под Брюса Ли и нунчаки мы вино-то всё и выпили. И впали в особое такое медитативное состояние, замешанное на «новом романтизме», Брюсе Ли и китайской философии…
Эх… Брюс Ли, первые видеосалоны и гнусавый перевод Володарского. Как много в этом звуке… Вместо названий фильмов на входе часто просто писали жанры: ужастик, карате, боевик, эротика; так что, однажды, уже заплатив кровный рубль за вход и войдя в зал, я с большим разочарованием услышал от знакомого, что показывать сейчас будут фильм Меснидзе – это звучало как интеллектуальное грузинское кино и было не совсем то, что хотелось смотреть в 16 лет. К счастью, у знакомого оказались фефекты фикции, и фильм оказался «Местью ниндзя».