Маленький рай среди холодных камней и страшных колдовских явлений.

У водопада радуга, вода пенилась, попадала в небольшое озерцо, достаточно глубокое, но настолько чистое, что камни на дне можно было рассмотреть. И бережок у этого озера, как коврами устелен мягкой травой с цветами. Деревья достаточно далеко, поэтому место открытое и нагревалось на солнце.

Оставив на берегу одежду и кувшин, нагой вошла в тёплую, как парное молоко, воду. Прохладная вода у водопада, у берегов быстро нагревалась.

Поплыла, нырнула на дно, красиво, можно сказать эротично мелькнув попой.

Нил подсматривал, что не выпендриться.

Под водой абсолютная тишина, прикоснувшись к камням, оттолкнулась от них и выплыла на поверхность. Олениха возле моих вещей спокойно щипала травку, потом шарахнулась в сторону деревьев.

А я распластавшись звездой легла на поверхность воды и смотрела в высокое, недоступное мне небо. Мыслей почти никаких не было, внутри напряжённость, она появилась, как только я увидела эту стену из тумана.

Его крупные ладони поддержали мою голову. Нил загородил вид на небо. Мокрые волосы собрались сосульками, с них падала вода. И казалось, капли должны быть чернильными. Нил перестал седеть в этом месте, и бегал молодым мужчиной. Он даже бородку подстригал. Глаза его от воды светились ярким янтарём, в котором глубина и застывшие коричневые орнаменты, словно доисторические листы и насекомые.

— Раз ты такой красивый, отдамся, пожалуй, — улыбнулась я мужу.

— У меня пятнадцать минут, потом контрольная по математике.

— Маловато, Ильич.

— Тебе не угодишь, прелестное созданье, то не даёшь, то мало.

Я в воде, как в полёте, отплыла, повернулась к самцу. Над водой оставив только глаза, легко обвила его тело и вынырнула.

Нил на маслице и говядинке отожрался так, что я балдела, сколько много мужика, прямо как я люблю.

Заплыла на него, обвила ногами.

— Нил, а ты летал? Чтобы лёгок, как в воде.

Он на берег, как на спинку кресла, откинулся и усадил меня на свой член. Я охнула, обалдев от ощущений. Горячий рот прокатился по моему лицу и шее.

— Было раз, — прошептал Ильич.

— Как? — выдохнула я, щурясь от наполненности, что распирала влагалище. Не, в воде не тот кайф, но всё же. Приятно. — Как ты летал?

— Я был драконом.

Замерла, уставившись на него во все глаза.

— Не пойдёт, — разозлился Ильич и швырнул меня на траву с силой.

Я пролетела кубарем и распласталась на мягкой траве.

Он навис надо мной, закинул мои ноги на свои широкие смуглые плечи.

— Как драконом? — продолжала пялиться на мужа.

— Алён, ты специально? — скривился Лихо, одна бровь выше другой, рожа печальная.

— Ты что мне сейчас сказал?! Ты, как мог летать драконом?! — отобрала у него ноги и села напротив.

— У меня даже хуй испугался твоего ора. Ладно, потерплю, скоро будет что-то чудесное. Осталось немного. Пара дней, Алёна, и всё решится.

Уже собрался уходить, я его за ногу схватила.

— Нил!

— Никакой Многоликости. Я чистокровный волк, им и останусь, — одну руку на сердце положил, другую пустой ладонью ко мне. — Просто я умею влезать в чужое тело. Убиваю сознание другого оборотня, владею временно телом. Когда с Изнички драпали, влез в дракона.

Поднялся и ушёл, оставив меня охуевшей от услышанного.

Вот это уровень колдовства!

Так… надо что-то делать. Как-то развиваться. Я села, обхватив руками колени.

— Алёнка! Вся тоска скоро закончится! Будешь трахаться, как молодая.

— Я ещё не старая, чтобы слышать от тебя такое.

— Я, кстати, обиделся.

— Девочки обижаются.

— Никакого гомосексуализма, я – чистокровный мальчик, — гоготал Ильич.

Он перенёсся в пространстве.