Снова пауза – теперь для Царевны.

– Клянусь, – неуверенно квакнула она.

– Настал торжественный момент обмена кольцами, которые навсегда свяжут наикрепчайшими узами два сердца, единые в своем любовном порыве.

Царевич-Иван извлек из колчана очередную стрелу – между оперением и наконечником болтались два золотых кольца.

– Не великовато ли? – обеспокоилась Царевна, протягивая перепончатую лапку.

– Кащей Никандорович лично их заколдовали, – пояснил жених. – Всеразмерные.

И натянул на пальчик Лягушки золотое колечко. Оно действительно сразу же уменьшилось, плотно обхватив фалангу Царевны. Полюбовавшись на изящную гравировку, украшавшую ободок ее кольца, Царевна в свою очередь нацепила второй символ брачных уз на палец жениху по доверенности.

– А теперь жених может поцеловать невесту! – радостно прокричало Зеркало.

– Хм, – сказал Царевич-Иван. – Там действительно так написано?

– Можешь перевернуть текст к себе буквами и прочитать, – обиделось Зеркало. – Я лишь цитирую написанное.

Царевна Лягушка выжидательно подняла глаза на мужа по доверенности. Царевич-Иван вздохнул и чмокнул ее в макушку.

– Э, нет! – подзуживало Зеркало. – Ты ж как муж должен ее поцеловать! Зря тебя Кащей прислал. Ничего ты не умеешь!

– Умею, – обиделся Царевич.

Получив положенный поцелуй в губы, Лягушка на мгновение замерла – а вдруг сейчас обратится в прекрасную девушку? Но нет, чуда не случилось, она так и оставалась зеленой земноводной. Вздохнув, она спрыгнула с ладони новоявленного полусупруга и вспомнила о своих обязанностях хозяйки дома.

– Я тебе постелю в гостевой светлице. А завтра…

– Завтра выдвигаемся в путь-дорогу, – согласился Царевич-Иван. – Дорога дальняя, путь заковыристый. Надо сил набраться.

И он с чувством зевнул. Царевна отправилась в гостевую светлицу, брошенное на столе Зеркало не имело возможности комментировать происходящее, а потому предпочло погрузиться в сон. Лягушка мановением лапки заставила подушки взбиться, простыни разгладиться, а одеялу гостеприимно откинуть уголок. Царевич-Иван не стал медлить и последовал примеру Зеркальца. Одна лишь Царевна половину ночи возилась на мягкой перине в своей опочивальне, силясь переварить события дня своего шестнадцатилетия. Как-никак, но замуж она вышла. Пусть даже и таким странным способом, когда вместо жениха присутствует его доверенное лицо (ах, какой какое лицо!), а саму церемонию ведет волшебное зеркало. И в попытках уснуть Царевна попыталась представить свое будущее. Отдаленные события казались слишком неясными. Зато ближайшие планы были вполне конкретны и даже складывались в четкий список:

а) навестить родителей и получить у них расписку о передаче невесты жениху

б) провести упоительный медовый месяц в обществе подложного супруга;

в) встретить настоящего супруга;

г) получить от него обратно свой истинный облик неземной красавицы.

В силу своего воспитания и возраста Царевна пока не могла представить, сколько подводных камней притаилось на пути ее стройных планов. Хотя один из них уже смутно чувствовала: впечатление от Царевича-Ивана явно не укладывалось в рамки великосветского поведения.

Размышляя и рассуждая, Лягушка мучилась бессонницей, пока ее не убаюкал зашуршавший по крыше терема летний дождик.

***

За прошедшие шестнадцать лет царь-батюшка изрядно изменился. На любом организме скажутся излишества всякие нехорошие – у царя на лице проступили следы обильных возлияний, а талию скрыли не менее обильные пиры. Но внешние изменения, хоть и бросались в глаза, но были гораздо мельче внутренних метаморфоз. Взгляд царя потускнел, пропал интерес к жизни. На охоту, например, уж года два не выезжал – слыханное ли дело для человека, не мыслящего себя без сокола на руке?!