Оставшись наедине с будущей свекровью, Яра смущенно потупила глаза. Светлана глубоко вздохнула, собираясь сказать нечто важное.

– Ты потрясающая девочка, – вымолвила она и, чуть помедлив, добавила: – Но я обязана тебя предупредить. Мой сын – нехороший человек. У тебя еще есть время передумать.

По красным глазам Светланы было видно, что она плакала. Пряча слезы, она выскочила из спальни и не увидела, как огонек догорающей свечи с треском полыхнул ярким пламенем и осветил сумрак комнаты.

Тревожное известие словно парализовало невесту. В смятении она не придала значения ослепительным бликам, на мгновение озарившим спальню. Многочисленные вопросы не давали покоя. Что это было? Проявление агрессии, яростное возражение против нежелательной свадьбы или исповедь матери, разочарованной в сыне? Воздух перестал поступать в легкие. Прибежавшая Ирис догадалась открыть форточку и слегка ослабить корсет сестры.

– Легче? – обеспокоенно спросила она у невесты.

– Да, – с облегчением выдохнула Яра.

В порыве чувств она бросилась в объятия сестры.

– Мне страшно, – призналась девушка, вспоминая слова будущей свекрови.

Виновницу торжества охватила предпраздничная суматоха – по крайней мере, именно так Ирис объяснила причину горьких слез сестры.

В церковь явились почти все жители деревни. Гости с восхищением смотрели на невиданную красавицу, которая еще вчера была обычной деревенской девчушкой, и перешептывались за спинами молодых. Не менее потрясен был и сам жених, не сводивший завороженного взгляда с юной нимфы.

Стоя перед алтарем, супруги произнесли брачные клятвы. Яру беспокоили неожиданно вспыхнувшая влюбленность новоиспеченного супруга, напутственные слова свекрови, ужасно неудобное платье и обиженный Лука, жадно глазеющий на виновников торжества.

– Ведьма! – недовольно проворчала местная старуха.

Язвительное замечание, вылетевшее из ее беззубого рта, скорее прозвучало как похвала, нежели как оскорбление.

После завершения церемонии Ольга подбодрила парализованную страхом дочь.

– Эта ночь последняя, – шепнула ей на ухо мать. – Проведешь ее с нами, а завтра вместе с мужем отправишься в новый дом.

Свою свадьбу Яра представляла несколько иначе. В сладостных мечтах она рука об руку с любящим супругом гордо стояла у алтаря и, улыбаясь, принимала искренние поздравления. На деле же измотанная жарой, напуганная пристальным вниманием толпы и угнетенная едкими пересудами девушка стремилась сбежать с торжества и повернуть время вспять, дабы вернуться туда, где она беззаботно гуляла по густому лесу, а порой вместе с местной детворой докучала работавшим в поле селянам.

Жизнь принимала новый оборот, а Яра, будучи не в силах приспособиться к новым обстоятельствам, оставалась в стороне. Мысленно проклиная замужество, она, едва переступив порог родительского дома, избавилась от ненавистного платья. Сидя в холодной ванне, девушка ожесточенно терла мочалкой разгоряченную кожу, словно стремясь навсегда стереть воспоминания о минувшем дне.

Лежа в постели, Ярослава заливалась горькими слезами. Утешая дочь, Ольга искренне сопереживала ее бурным эмоциям, заодно припоминая собственную свадьбу.

– В первую брачную ночь я готовилась к побегу, – со смехом вспоминала женщина, объясняя таким образом Ирис помешательство сестры. – Я была совершенно не готова к супружеским обязанностям, – стыдливо призналась она и, помедлив, смущенно добавила. – Понимаете, мужа и жену связывают определенные отношения, которых не избежать…

– Соитие, – внезапно перебила ее Ярослава.

– Майя нам обо всем рассказала, – тоненьким голоском призналась Ирис.