Николай начал медленно приходить в себя. Сначала появилось осознание того, что он может мыслить, а раз мыслит, то существует. Он попытался открыть глаза, но веки, словно налитые свинцом, не подчинились ему. Затем появилась точка света на чёрном фоне, которая начала разрастаться, увеличиваться в размерах, и, в конце концов, зрение вернулось к Николаю. Он оказался в каком-то длинном коридоре, конца которого не было видно. Коридор был мрачный, в серовато-коричневых тонах. Николай огляделся в поисках источника света, которого не оказалось. Как будто сам воздух светился, тем самым хоть как-то освещая округу.

Мысли вереницей проносились в голове Николая, но ум его не мог уловить хоть какого-нибудь логического объяснения тому, что с ним происходит, и ему не удавалось понять, где он находится. Кроме Николая вокруг никого не было видно, лишь пустой коридор уходил куда-то в бесконечность, – как сзади, так и спереди. А в стенах на некотором расстоянии друг от друга были закрытые двери.

Николай сделал пару робких шагов вперёд и остановился. На одной из дверей висела табличка с его именем. Николай осторожно взялся за ручку и открыл дверь. За дверью находилась полупустая комната; в ней не было ничего кроме небольшого столика и одного стула. Не было ни окон, ни других дверей, лишь только тот же свет, источаемый невидимым источником.

Николай присел на стул, упершись рукой об голову, и задумался. Сказать, что он был полностью обескуражен, значило ничего не сказать. Мысли зарождались и умирали в его голове, не принося никаких ответов и рождая всё больше вопросов. Неожиданно дверь начала медленно открываться. Николай уставился на неё в ожидании гостя, но когда дверь всё-таки открылась, за ней не оказалось никого.

«Сквозняк», – подумал Николай. Но в тот же момент свет начал сгущаться, становясь всё менее прозрачным. Какие-то чёрные полосы непонятной материи появлялись в воздухе и тут же испарялись, а после этого в комнату вошло нечто.

«Смерть», – подумал Николай. А вслух сказал:

– А где твоя коса? – и залился истерическим смехом.

Успокоившись, он с некоторым страхом посмотрел на Смерть в ожидании каких-либо действий с её стороны. Но не происходило ровным счётом ничего, и, набравшись храбрости, Николай начал её разглядывать. Лица гостьи видно не было, его скрывал широкий капюшон. Да и всё её тело было закрыто длинным балахоном. Лишь только костлявые пальцы немного торчали из-под рукавов. «Классика», – промелькнуло в голове Николая. Он чуть наклонился, чтобы попытаться заглянуть в её лицо, но под балахоном была лишь темнота, и какое бы жгучее любопытство его не одолевало, но увидеть больше он не смог. Смерть, казалось, не обращала на него никакого внимания, – она парила в воздухе, не касаясь пола.

– Удивительно, – заметил Николай вслух. – Наверное, я сошёл с ума, потому что на сон это не похоже, слишком уж всё реально. Но самое удивительное, что мне перестало быть страшно. Хотя, казалось бы, я должен забиться в угол, увидев тебя. Не знаю почему, но я вполне уверен, что ты Смерть. Я умер?

– Нет. Ты находишься в коме, – ответила Смерть. Голос её был приглушённым, но звучал он так, как будто находился в голове самого Николая. Прикрыв глаза, невозможно было бы сказать, с какой стороны идёт звук; каждый слог произнесённого слова она растягивала. Николаю было уже не до смеха, потому что от её голоса по телу у него побежали мурашки.

– И… и что мне делать? – чуть с заиканием произнёс он.

– Ты должен доказать, что можешь вернуться, – ответила Смерть.

– Как мне это сделать?

– Как тебе угодно, – ответила Смерть и исчезла в дверном проёме.