Перебрав несколько специалистов, становился на Лидии. Её предшественники с порога закидывали шаблонными вопросами и сыпали шаблонными советами, а она молчала. Предлагала чай, усаживала в кресло и занималась своими делами. Один сеанс, второй, третий. На каком-то из них я даже поспал, чтобы не терять время даром. Стало интересно, на сколько у неё хватит наглости, ведь оплата производилась за каждую встречу.

– Вы собираетесь со мной работать? – я не выдержал первым.

– А вам это нужно? – выглянула из-за открытого ноутбука, в котором что-то бойко набирала.

– Нет, – ответил честно.

– Тогда как вы видите наше сотрудничество? – спросила, в первый раз улыбнувшись. Очень тепло. Сразу вспомнился её принцип “лечить душу душой”, обозначенный в резюме.

Я задумался.

– Никак? – решительности, честно говоря, поубавилось.

Лидия вышла из-за стола и села в кресло напротив, сложив кисти в замок.

– Я пообещала, что возьму вас, и не могу отказаться, пока вы сами не решите, что не нуждаетесь в моих услугах.

– А если нуждаюсь?

Ещё одна улыбка.

– Причина?

– Разве не вы должны её выяснить? – бросил раздражённо.

– Нет, – всё так же доброжелательно. Без единого объяснения.

– Что ж… – включил иронию на максимум, – благодарю за работу. Всего хорошего. У вас отлично спалось.

Поднялся и вышел из кабинета, хлопнув дверью. А через неделю вернулся в своё время – на кресле ждали подушка и плед. Тогда же признался, что испытываю сложности с доверием. И с контролем. И с желанием всё за всех переделать.

– Виктор, вы понимаете, что довериться – это отдаться на веру, вверить себя кому-то – в данном случае мне, готовы?

Усмехнувшись, отрицательно качаю головой.

– Но вы пришли сюда – это первый шаг. Не заметили?

Действительно, не заметил.

С тех пор прошло несколько месяцев и было сделано много шагов, но ситуация ухудшалась быстрее. Тревога, ответственность и тотальное одиночество выжирают меня изнутри, забирая последние крохи сна.

– Сколько вы сегодня спали, – спросила Лидия на последнем сеансе.

Потёр глаза с покрасневшими белками и долго подбирал ответ, чтобы она не вызывала бригаду.

– Мало, – устало вздохнул.

– Вы понимаете, что долго так не протянете? Никто не протянет.

С хлопком закрыла блокнот и отложила в сторону.

– Сразу говорю, это спорный метод. Из гильдии психиатров меня не исключат, но и по голове не погладят. Только прежде чем переходить к тяжёлой артиллерии, давайте попробуем следующее: вы выбираете человека и рассказываете ему о себе нечто личное, компрометирующее, о чём сами предпочитаете не вспоминать. Привыкаете к доверию…

– Исключено! – твёрдо отрезал. – Я – медийная личность, репутация в моей сфере – всё. Если это где-то всплывёт…

– Виктор, не отказывайтесь так сразу….

Помолчав, интересуюсь:

– Сколько… эм, “тайн” я должен рассказать ?

– Пока не выработается привычка… Минимум двадцать один день общения, а уж по количеству – решать вам.

Вскакиваю с кресла.

– Точно нет! Во-первых, где взять столько лишнего времени?

– Оно не лишнее, – парирует, – но хватит и пяти минут в день.

– Во-вторых, где я вам найду столько компромата на себя, который можно рассказать?!

– Суть как раз в том, чтобы рассказывать то, что нельзя. Довериться…

Оставшееся время сеанса мы спорили и ни к чему не пришли. Обещал подумать.

И сейчас по дороге на встречу, где я буду исправлять косяк своего зама, куски этого разговора всплывают в памяти, мешая сосредоточиться. Нет у меня никого, кому можно было бы доверять, без опасности, что сольют всё в СМИ. Не на улице же искать!

Машина останавливается у конгресс-отеля. Выходя, замечаю на рубашке капли крови с ладошки жёлтого пуховичка. Чёрт, может, надо было отправить её в больницу? Ну да что уж теперь. Прошу водителя захватить запасную рубашку и спрашиваю на ресепшен, где можно привести себя в порядок.