— Ну что ты скисла, не так уж и больно. Потерпи, миленькая, рожать гораздо больнее! — медсестра, заметив, как из-под моих прикрытых век катятся слёзы, решила подбодрить.

Ощущения были странные. Всё равно, что в мокрых носках гулять по холоду. Всюду сквозняки, а единственная одежда не то что не греет, а ещё сильнее охлаждает. Джинсы превратились в совсем непотребное нечто. Сзади все ещё мокрые и покрытые разводами грязи, спереди левая штанина разрезана до колена и просто свисает тряпкой. Что там с моим пуховиком, даже думать не хочу.

Когда меня, наконец, отпускают из перевязочной и помогают выйти в коридор, становится так обидно и больно, что первым делом хочется броситься Ольке в объятия. Ноя так пугаюсь при виде неё, что самостоятельно отпрыгиваю к диванчику у стены.

— Ты! Ты где это взяла?! Только не говори, что купила их! Бабуля рассказывала, что это очень плохая примета! Они же как олимпийский огонь. Всё время ищут новые руки!

Оля привычно закатывает глаза, а медсестра рядом хмыкает, оставляя выписки и рецепт на сидении рядом. Напоминает, чтоб поставила треугольную печать в регистратуре.

— У тебя же нога, — продолжает Оля с ехидной улыбкой. Любит она меня подразнить по поводу суеверий.

— Не придирайся к словам. У меня стресс! — показываю на кривоватое произведение искусства у меня на стопе. Пока что ещё белое. Боже, а как же я с вот этим вот по улице пойду?! — Оль, Оль, а может можно ещё их вернуть? — опасливо кошусь на костыли, которые придерживает подруга.

— Конечно, вернуть, Некрасова! Я их в аренду в аптеке на первом этаже взяла. Не порть компот, хватай снаряжение, укутывайся в плед и поехали домой!

Ещё на холодной кушетке перевязочной я поняла, что это только самое начало моих приключений и меня ждут крайне увлекательные квесты. Первым выпал достаточно лёгкий. Я бы даже сказала увлекательный. Разденься, если сможешь.

В носу снова защипало. В этот раз от злости на зеленоглазого нахала с ёлочного базара. Ну неужели Его Величество не могли дождаться, пока простые смертные продемонстрируют ёлочку?! Обязательно нужно было самостоятельно тащить её во все стороны? Ещё и умотал так ничего и не купив.

Собираю всю злость в горсточку и по свеженькому разрезу, сделанному в травмпункте, начинаю рвать джинсы, представляя его на их месте.

— А я принесла орудие убийства, но смотрю, ты сама справляешься, — появляется в комнате Олька с громадным кухонным ножом.

В моей квартире практически нет мебели и совершенно отсутствуют уютные мелочи. Я только въехала в эту квартиру и ножниц, которыми можно было решить проблему, естественно нет. Но я и моя злость справились.

Ещё одной глобальной проблемой оказалось то, что все вещи хранились по коробкам. Пришлось Оле самой выискивать домашнее платье и помогать мне не только переодеваться и учиться передвигаться по квартире, но и принять душ.

Гипс было решено обернуть полотенцем и сверху пакетами, чтобы не намочить. Ну и пытаться не сломать себе ещё что-нибудь, балансируя на одной ноге в ванной и держась за руку подруги, протянутую мне через шторку.

Оля хотела остаться на ночь, чтобы не дать мне скиснуть, но мне хотелось только отвернуться к стеночке и проспать весь этот кошмар. Я уверила её, что справлюсь, и отправила домой к мужу, который периодически позванивал, уточняя обстановку.

Заснула я ещё на подлёте к подушке, но досмотреть тревожные сны не вышло. В глухой тишине квартиры стало слишком громко слышно боль. Она пульсировала горячими волнами, то убегая, то обжигая острыми уколами. Каждая волна казалась сильнее предыдущей, и я даже поднялась проверить, не лижет ли мне пятки настоящий огонь.