– В целом да, ты прав, но я не это имела в виду, – Глория улыбнулась, умиляясь юношескому представлению об устройстве мира. – Программа жизни заложена в клетках головного мозга…

– А ты об этом!

– Да… сейчас нам надо разгадать последовательность акромер (концевых повторяющихся и со временем укорачивающихся отрезков редусом), чтобы найти фермент, который будет их достраивать параллельно с теломеразой. Или надо придумать, как заставить акромеры копировать теломеры, – Глория поняла, что её речи начинают наскучивать сыну и упрекнула себя в том, что снова всё время говорит только о себе. – Но неважно… как у тебя-то дела, мой дорогой?

Глория пила маленькими глотками слишком горячий для неё чай и просто наслаждалась минутами общения с сыном. Разговаривая с ним, она отдыхала, даже если речь шла о делах. Работа подождёт, а в успехе она не сомневалась. В мире, который её окружал, всё говорило о том, что время для лекарства от смерти пришло. Этот вопрос занимал умы людей, хотя у большинства лишь косвенно. Люди всё ещё не дерзали думать о бессмертии открыто, но искали лекарства от старения, желали оставаться всё время здоровыми. И мечтали только в кино про вампиров. Люди давно уже подсознательно молят о новом этапе эволюции – вечной жизни. Только молить нет смысла, надо брать и делать. А раз пришло нужное время, то у неё непременно получится.

Только дома она могла так душевно поговорить и отдохнуть, потому как в лаборатории Глории работают специально подобранные сотрудники. Она тщательно отбирала их не только по выдающимся способностям, но и по психологическим аспектам. Всех своих сотрудников она про себя называла люди-миры.

Есть люди, которые живут только в чужих мирах, у них нет собственного. Они интеллектуально развиты, у них есть специфические интересы, но, когда ты с ними знакомишься, ты не чувствуешь, будто пересекаешь берлинскую стену и скоро окажешься в другом мире. Они открыты и ведут международную политику со всеми желающими, вечно путешествуют по чужим мирам. И есть люди, у которых собственные миры, которые не нуждаются во внешних контактах. Чтобы попасть в их мир, придётся отказаться от своего. Это нестрашно, если у тебя нет собственного мира. Но когда у тебя тоже свой замкнутый мир, это грозит полной потерей суверенитета. У каждого в команде Глории был свой мир, и они почти не общались без дела друг с другом. Свой мир Глория держала в тайне, будто его и вовсе нет, и свободно путешествовала по чужим. Она дружила со всеми коллегами и была их объединяющим звеном, потому что интересовалась исключительно ими и почти не говорила о себе. В её отсутствие сотрудники снова погружались каждый в свой собственный мир. Им не о чем было говорить друг с другом, кроме как о работе.

В процессе работы между коллегами отдела никогда не возникало конфликтных ситуаций, все были настроены на дружелюбное общение, но вот с более высоким начальством и сотрудниками других отделов нормально общаться удавалось только Глории и Лили. Антон Николаевич руководил всем департаментом, к которому относился отдел Глории. И это был ещё один человек, который от части объединял всех сотрудников, только причиной было не взаимопонимание, а всеобщая неприязнь к этому типу. Он старался подражать Сергею Гургеновичу, но скорее походил на школьника-подлизу, и, что больше всего выводило Глорию из себя, слишком откровенно флиртовал с Лилей, будучи на двадцать лет старше.

– Как дела, гений чистой красоты? – в этот раз Антон Николаевич радостно обнаружил, что Глория вышла из отдела, и не преминул воспользоваться возможностью сделать комплимент Лили. Свой вопрос он использовал как предлог, позволяющий слегка коснуться предплечья этой юной особы. Но Лиля тут же резко отклонилась, избегая контакта.