Кулик обернулся и посмотрел на жену.

– Кира! Я в штаб округа. Бойцы помогут тебе с вещами. Когда вернусь, пока сказать не могу. Не жди меня, отдыхай. Слепнев, помоги Кире, а затем ко мне. Понял?

Он посмотрел на офицера. Тот направился в сторону выхода с вокзала, где их ждала служебная автомашина. Костин с интересом рассматривал генерала. Время заметно отразилось на внешности Кулика. Он постарел, походка его стала тяжеловатой. У Александра сложилось впечатление, что он стал даже ниже ростом.

Кулик сел в «Опель-адмирал» и машина, набрав скорость, устремилась в сторону штаба округа. Лейтенант посмотрел на Костина, ожидая от него приказа.

– Поехали на квартиру, – приказал он лейтенанту.

Легковушка буквально сорвалась с места и, повизгивая тормозами, помчалась по улице города. Остановившись около небольшого двухэтажного дома, водитель стал ждать, когда дежурный сотрудник откроет ворота. Костин вышел из машины и поднялся на второй этаж.

– Как слышимость? – обратился он к сотруднику.

– Все в пределах нормы, товарищ подполковник, – ответил сотрудник, сняв наушники.

– Пишите все, потом посмотрим, что выбрать.

Сотрудник, молча, кивнул головой, давая понять, что понял приказ начальника. Пройдя в соседнюю комнату, Александр открыл сейф и достал из него папку с документами. Сев за стол, Костин углубился в изучение документов, которые ему передал Абакумов. События тех дней, снова вернули Костина в июнь 1941 года.

***

Прибывшие из Москвы маршал Шапошников остался в штабе фронта, а Григорий Иванович Кулик отправился в 10-ю армию, которой командовал генерал Голубев. Десятая армия была одной из сильнейших армий и превосходила другие армии по количеству танков Т-34, КВ-1, противотанковой артиллерии и авиации. Однако, несмотря на все это вооружение, армия отходила на восток, бросая технику и неся большие потери личного состава.

Кулик сидел в штабной «Эмке», которая в сопровождении мотоциклистов охраны мчалась в сторону Белостока. Эту небольшую механизированную колонну, двигающуюся в западном направлении, несколько раз обстреливали немецкие самолеты, и лишь по счастливой случайности она сумела добраться до места назначения. Маршал молчал, он, похоже, находился в состоянии транса. Отходящие в беспорядке на восток войска, абсолютное господство немецкой авиации в воздухе, моментально сломали боевой дух маршала. Город горел, кругом царила паника. Жители города метались по улицам, бросая чемоданы, мешки и баулы. По улицам летал пепел сгоревших бумаг, то здесь, то там слышалась винтовочная и пулеметная стрельба. Это стреляли в спины отходящих войск немецкие диверсанты и националисты.

– Что здесь творится? – словно коршун налетел он Кулик на начальника штаба 10 армии. – Драпаете? Кто будет защищать город?

Кулик хорошо знал, что в ночь на 22 июня в штаб 10-й армии поступила директива начальника штаба Западного военного округа генерала Климовских об отводе войск 10-й армии на новые рубежи, где занять оборону. Однако, по неизвестным причинам эта директива выполнена была.

– Григорий Иванович! Что делать? – обратился к нему командующей армии. – Части отходят самостоятельно, связи с дивизиями и корпусами нет….

– Это я тебя должен спросить, что делать, а ты спрашиваешь меня! Проспали войну, сволочи! – грубо выругавшись, произнес Кулик. – Что ты не знал, что немцы готовят нападение? Знал, а почему ничего не предпринял?

– Ждали директивы из округа, – тихо ответил командующий армией.

– Почему нет связи с войсками?

– В тылу много немецких диверсантов и националистов. Они валят телеграфные столбы, взрывают мосты, сеют панику.