Шел третий день похода. Антон не спеша спускался по проложенной на склоне хребта узкой тропе, петлявшей между большими камнями и зелеными шапками можжевельника, к видневшемуся впереди густому лесу. Он взглянул на часы. Было два часа дня. Воздух благоухал ароматами трав. Пели жаворонки. Ярко-синее небо казалось бездонным. По нему проплывали редкие белые облака. Антон присел на широкий скальный выступ, нагретый солнцем, и стал любоваться панорамой плоскогорья, раскинувшегося вдалеке волнами каменного моря. Он обратил внимание на ворона, севшего в отдалении на небольшую скалу.

«А ведь с утра наблюдает за мной!» – Антон улыбнулся, встал, поправил рюкзак и продолжил спуск.

Наконец каменистый склон закончился, и он оказался у края большой поляны, заросшей высокой травой. Дальше тропа растворялась в траве и вновь появлялась только на ее противоположном краю, добегала до леса и терялась за деревьями. Лес начинался с зарослей кустарника. Антон обернулся, и посмотрел на путь, которым он спустился с хребта. Тонкая лента тропы серпантином бежала по склону, исчезая местами за неровностями рельефа. Бросив последний взгляд на высокий крутой склон, освещенный лучами солнца, он пересек поляну и вошел под темный полог леса.

Лес встретил его прохладой и покоем. Обойдя старое поваленное дерево, он остановился, и, пока глаза привыкали к переходу от яркого солнечного света к полумраку, царившему здесь, стал слушать шелест листьев и голоса птиц, доносившиеся к нему из крон деревьев. Постояв так несколько минут, Антон продолжил свой путь.

Горный лес захватывал своей особой сумрачной красотой. Светло-серые стволы буков устремлялись вверх, подобно колоннам. Их зеленые кроны образовывали высокий свод. Лишь изредка в листве виднелись просветы, в которых показывалось небо. В нем были и отдельно растущие старые деревья, которые привлекали внимание своеобразными формами стволов, напоминающих канделябры. Опавшая прошлогодняя листва покрывала землю коричневым ковром, на котором, в изобилии, лежали сухие ветки, а местами выпирающие из земли темно-серые, изрезанные глубокими бороздами, большие камни, покрытые пятнами лишайников, навевали чувство непонятной тревоги. Солнечные лучи скупо пробивались под полог леса, создавая неповторимую игру света и теней. Изредка попадались и упавшие деревья. Пахло сырой землей и прелыми листьями.

Через полчаса пути по лесной тропе Антон решил сделать привал. Усталость после спуска уже давала о себе знать. До запланированного места ночевки, расположенного в небольшом уютном гроте, оставалось еще около двух часов ходьбы, и он вполне успевал до наступления темноты найти грот, запастись дровами и приготовить на костре ужин.

Найдя подходящее место рядом с тропой, Антон прислонил рюкзак к большому камню и, устроившись на корнях дерева, быстро перекусил орехами и сухофруктами, запив родниковой водой из фляги. Отдохнув минут двадцать, он надел рюкзак и быстрым шагом пошел через лес дальше, стремясь быстрее прийти к месту стоянки. Темп ходьбы был привычен и не мешал ему любоваться окружающей красотой.

Солнце уже клонилось к закату. После очередного поворота, тропа спустилась в неглубокую сужающуюся котловину и далее вела к неширокому проходу между невысокими, изрезанными трещинами, скальными стенками. Идти стало труднее. Приходилось переступать через лежащие повсюду угловатые камни, и Антон замедлил шаг.

Вдруг что-то неуловимо изменилось в лесу. Сначала Антон не придал этому ощущению особого значения, поглощенный своими мыслями. Но нарастающее чувство беспокойства заставило его насторожиться. Войдя в проход, он остановился. Внезапно он осознал причину такого своего состояния – вокруг исчезли все звуки, и установилась вязкая гнетущая тишина! Птицы перестали петь. Воздух стал неподвижен. Появилось ощущение чего-то, неумолимо надвигающегося на него, но понять, что происходит, Антон не мог. Он замер, внимательно наблюдая за окрестностями и вслушиваясь в тишину.