Дальняя, центральная стена была драпирована и надежно скрыта плотной, грубой тканью, похожей на брезент. Она крепилась на потолке и спускалась вниз до самого пола. На ней было искусно вышито изображение крупной хищной птицы, парящей над черным полем усеянном телами павших воинов. Тяжести и мрачности этому полотну добавляла кровавая реалистичность изображенной на нем картины. Возле стены имелось небольшое возвышение, на котором в центре стоял деревянный трон, вырезанный, судя по всему из огромного цельного куска дерева и крашенный в темно-красный цвет, с орнаментом из золотистых линий и голубыми обводами.

Берегиня прошла через зал и встала за этим троном, положив обе свои ладони на фигурный вырез спинки. Улыбнулась Владу и глазами указала на одну из скамей. Парень послушно проследовал туда и, сдвинув тяжелую шкуру неопознанного по причине полного невежества животного, присел на самый краешек.

– Ну вот и славно. Вы пришли! – вдруг раздался глубокий, многозвучный женский голос и Влад невольно вздрогнул.

В зале, совершенно непонятно откуда, появилась высокая, стройная женщина в искристо-белом, на вид очень легком и воздушном наряде, с длинным, белым же деревянным посохом в правой руке.

У нее были густые, немного волнистые волосы, странного пепельного цвета, которые свободно спадали почти до низа спины. Изящная диадема, украшающая голову, была из похожего на серебро металла, где в самом центре узора каплей крови горел крупный рубин. Лицо красивое, правильной формы, но строгое, даже казавшееся надменным. Кожа лица чистая и очень светлая, почти прозрачная, с едва заметным румянцем на щеках. Поразили Влада губы женщины. Чувственные, идеальной формы, но бледные и застывшие, словно неживые. А еще ее глаза. Крупные, миндалевидной формы, с пушистыми и длинными ресницами. Очень необычные и немного пугающие своими светло-серыми, почти белыми зрачками, по краю которых светилась яркой бирюзой тонкая окантовка. Взгляд женщины показался молодому колдуну пронизывающим его насквозь, проникающим в самые потаенные закоулки сознания и памяти. От такого взгляда почему-то сразу хотелось убежать, спрятаться и никогда больше не оказываться на его пути…

Влад быстро поднялся на ноги, с недоумением и растерянностью глянул на Берегиню. Та застыла на своем месте, опустив взгляд в пол. Почти не дышала, всем своим видом показывая покорность и послушание. Владу не оставалось ничего другого, как принять правила игры и со всей возможной почтительностью поклониться белой незнакомке.

– По добру ли поздорову, матушка? – негромко и с великим почтением в голосе спросила Берегиня у женщины.

– Поздорову, поздорову. Мне приятна твое беспокойство, Дева, – женщина поднялась на возвышение и присела на самый краешек трона. Махнула рукой, разрешая садиться Владу.

– У тебя в тереме гость, Дева? – губы тронула слабая улыбка. – Какой интересный молодой человек… Но для начала – как ты сходила в мир людей, Берегиня? Что в нем нового, необычного? Какие важные события там случились за последнее время?

Влад не смог выдержать этот взгляд и опустил глаза, чувствуя, как капля холодного пота выступает на правом виске и как неровно и часто бьется его сердце. Дискомфорт и робость, при отчаянных попытках сохранить невозмутимость. Это было очень непросто. Непросто перед этой… Влад не знал перед кем. И это напрягало еще больше. Кто она? К какому из сословий древнеславянских божественных сущностей она принадлежит? И стоит ли всерьез ее опасаться?

– Сходила хорошо, матушка, хотя человеческий мир все так же жесток и полон неприятных сюрпризов. Люди еще сильнее в себе замкнулись, не желая воспринимать очевидные посылы. Каждый живет в своем придуманном мире, предпочитая общаться с бездушными вещами, а не с себе подобными. Людьми по-прежнему правят жажда стяжательства, непомерная алчность и глупая вера в собственную исключительность и, следовательно, свою неподсудность. А совсем недавно у них началось очень сильное поветрие, и они враз осознали, насколько слабы и уязвимы. Теперь они еще и боятся. И это очерняет их разум злостью. Многие прячутся по своим домам, а, выходя на улицы, закрывают лица тряпками.