Проснулась от сильной тряски. Муж смотрел на меня испуганными глазами.

– Что с тобой?

– В смысле, что со мной? Спросила, еще не понимая где я.

– Ты кашляла и задыхалась, махала руками, а потом, вообще перестала дышать и притихла…

Села, оглядев комнату, ощутила сильную боль в горле, больно глотать. Ну и сон, а ведь так все реально было, и холодный снег, и звуки, и боль..

Муж принес воды, я рассказала ему сон, что бы хоть как то объяснить свое поведение во сне.

– Опять твои кошмары…Может пора нервы полечить? Обратись к психологу, что ли.

Пробурчал не довольный супруг и лег спать. Я еще долго глазела в потолок. Действительно, опять кошмары… Нужно что то с эти делать. Но!! Меня не отпускало то чувство полета, я четко помнила все ощущения тела и внутренний трепет, как будто в действительности только что летала. Все остальное, что было во сне, меркло перед полетом, и я не придала этому значения. Закрыв глаза, я визуализировала сцену полета, желая ее повторения, так и уснула, но, к сожалению, сон был глубоким.

Следующим вечером, перед сном выпила валерианы, в надежде на хороший и спокойный сон.

Леа. Такого не может быть!

Проснулась от странного чувства голода. Открыла глаза, голова кружится, странный привкус во рту. Присела. Глаза округлились от увиденного. Не знакомая комната, посередине большая кровать, с далеко не свежим бельем, трехстворчатый шкаф времен СССР с покосившимися дверками, ближе к двери очень высокое зеркало, в деревянной раме прислоненное к стене. В углу играют два маленьких чумазых ребенка в кубики. Не особо понятно, но вроде мальчик и девочка примерно 4–5 лет. Встала, подошла к зеркалу. О Боже!!! Да кто это??? В зеркале отразилась худая девушка с бледным лицом, черными длинными засаленными волосами. В цветастом хлопковом, не понятного темного цвета халате, и такого же не понятного цвета кофта, размера на три больше нужного, висящая на теле как на вешалке. Я смотрела на отражение, не понимая ничего. В этот момент зашел мой муж, который выглядел как обычно, не считая синих трико с вытянутыми коленками и майки, когда то бывшей белого цвета. Но лицо и телосложения обычное…

– Проснулась? Хорошо, иди кушать готовь, дети голодные, я пока белье постираю.

Сообщил супруг и ушел, как будто все, так и должно быть. Я еще раз посмотрела на детей, их вид не вызвал у меня желания к ним подойти, да и вообще не знаю чьи это дети. Ладно, решила во всем разобраться, вышла из комнаты. Длинный темный коридор со множеством закрытых дверей. В конце виднелся просвет и раздавался шум голосов, значит мне туда. В этой дальней комнате двери не было вообще, как оказалось, это кухня. Размер ее был внушительным, так как вмещал в себя порядка шести газовых плит, множество тумбовых и обеденных столов и стульев, по верху как паутиной все было обтянуто веревками с развешанным бельем. Суетились люди разного возраста и пола. Кто-то готовил, кто-то развешивал белье, некоторые просто беседовали. Коммуналка, я такой вид жительства только в кино видела… Стою, смотрю, оцениваю ситуацию.

От раздумий меня отвлек крик в мою сторону

– Леа, у тебя сей час молоко убежит!

Обратился ко мне молодой парень, один в один мой сын Ян, только постарше, лет 17. И голос его, и мимика. Открыв рот, смотрела на него с широко открытыми глазами. Застыла в изумлении. Тут он скривил не довольную гримасу, повернулся и убавил газ под одной из кастрюль. Затем опять обернулся ко мне:

– Леа, проснись!

– Какая я тебе Леа? Я Арина! И вообще, я не понимаю, где нахожусь и как тут оказалась!

– Ну конечно! При таком образе жизни, удивительно, что помнишь как разговаривать… Кашу помнишь как варить? Или опять мужа отправишь? Ты детей для кого нарожала? Что за мать такая? Как вообще тебя Юстас терпит?!