– А чем докажешь? – я промолчал, а она продолжила: – Ну, то, что всё понял и осознал…

Правильно истолковала мое молчание вожатая. Чего ожидала, чего-то необычного, экстраординарного. Будто разрезая атласную ленточку перед открытием нового мира. Доказательства… Я набрал в грудь воздуха и…

– Вот лучше скажи мне Оль…

– М-м-м?

– Ты помнишь наш вечер, самый первый вечер, когда ты мне призналась в любви, я все помню, даже помню, как мы с тобой загадали желания и пообещали друг другу остаться вместе навсегда, – сказал я и неловко улыбнулся.

Ольга захлопнула рот. Потом несколько раз открыла его, будто пытаясь не то научиться дышать заново, не то сказать что-то, и завизжала так, что у меня зазвенело в ушах, а потом стиснула меня и прижала к себе изо всех сил, так что я даже дышать не мог несколько секунд. После следовал ее поцелуй. Додумать я не успел, так как и сам на долю секунды задохнулся. Старое забытое ощущение – холодные, влажные губы, которые каждое мгновение становятся все более теплыми, но в этот раз невинному поцелую в щечку вожатая предпочла что-то более рисковое.

– Вот теперь верю, – сказала она. – Хотя уже почти смирилась с мыслью, что ты так ничего и не вспомнишь.

Почти сдалась, я понимаю. Никогда не думал, что наша вожатая умеет сдаваться. Наоборот, она выглядит скорее, как человек, способный двигаться к цели, несмотря ни на что. Но, наверное, дело в том, что цель руками и ногами извивалась, утверждая, что она вовсе даже не цель?! Я ощутил на себе взгляды и краем глаза огляделся. На нас смотрели все наши. Ксюша, Алиса, Маша, Саша – они все смотрели и улыбались. Они знали, как Оля переживала и страдала все эти 4 года. Как плакала и надрывалась. Сегодня последний день здесь, завтра уже отъезд, и все они отдавали дань памяти этому вечеру, этим моментам. Мои размышления прервались новым поцелуем Ольги. Он был сладок, такой теплый, такой страстный.

– Может, сходим куда-нибудь? – предложил я.

– Куда ещё, у нас здесь нет ни кофейни, ни ресторана. Лучше, наверное, чайком девушку угости, – ответила Ольга.

– Хорошо, – улыбнулся я, бесконечно счастливый и страшно смущенный.

– Ты лучше давай в домик, а то я тебя съем, шучу, – усмехнулась Ольга. – Ладно, мне надо идти на обход, а ты вернись в домик, как приду, хочу, чтобы ты за мной поухаживал, – сказала она кокетливо.

Она ушла, но мы скоро должны были встретиться в нашем уже родном домике. Эта мысль грела меня по дороге. Войдя внутрь, я первым делом поставил на огонь чайник. Когда вода вскипела, налил ее в небольшой чайник с заваркой. Вскоре домик наполнил аромат насыщенного грузинского чая. Оля застала меня сидящим на стуле спиной к двери, она тихо подошла сзади и мягко обхватила меня за плечи.

– А кто у нас тут пришел? – спросил я хитро, положив руку ей на запястье.

– Это я, – ответила моя вожатая и поцеловала в щеку.

– Давай за стол, чай готов, твой любимый грузинский чай с овсяными печеньями, – подмигнув, сказал я и достал овсяные печенья из тумбочки Ольги. – Вот, угощайся.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Ты прям, как Ксюша, – засмеялся я.

– Что смешного?

– Ничего.

Мы попили чай и стали собираться спать. Вожатая закрыла дверь на ключ. Потом подошла ко мне и одарила долгим теплым поцелуем. Я не понимал, что она хочет сделать, и отпрял от нее с долей замешательства. Но она просто пожала плечами и предложила сдвинуть кровати. Я согласился, ведь мы вместе, а спать одному как-то теперь не очень хотелось. Она выключила свет. Мы лежали и всю ночь болтали. Болтали о разном, о звездах, о всем чем угодно, время как будто остановилось… Но неожиданно Ольга поцеловала меня и сказала: