– Я не знаю, что у вас двоих произошло, но Ольга Александровна дала нам с тобой особое срочное задание, – сказал она, улыбнувшись, и стала меня поторапливать.

Быстро проглотив остатки еды, я поспешил за ней.

– Скажи, пожалуйста, куда мы идем? – встревоженно спросил я.

– Скоро узнаешь! – хитро ответила Саша.

– Куда и для чего мы идем?

– Скоро узнаешь!

Мы пришли к складу. Саша возилась с ключами и замком. Я немного подождал, но все-таки не вытерпел, незаметно ушел и скрылся от нее за углом. По кустам дошел до пристани, где какой-то инструктор объяснял пионерам правила безопасности на воде.

Я прошел дальше и вышел на пляж в поисках тихого места, потому что совершенно никого сейчас не хотел видеть. В дальнем углу береговой линии был каменистый пляж, и росла огромная раскидистая ива, которая помогла мне укрыться и от Ольги, и от Саши. Свернувшись в комочек, я стал размышлять. Копаться у себя в голове. Анализировать поступки, которые совершил. Хотелось извиниться перед Ольгой, но я не знал как. Может быть что-то подарить, хотя она не примет подарка. Но все же надо извиниться. Я люблю Олю, но…

Мои размышления прервал внутренний голос.

– И что ты паришься?! Сходи да извинись! – говорил он в моей голове.

– Тебе-то, конечно, просто. Сказать-то легче, чем сделать! – вслух произнес я.

Мои размышления прервала Лена, которая появилась с противоположной стороны дерева.

– Не помешаю? – спросила она.

– Нет, не помешаешь, а что хотела?

– Ничего, просто… – она немного замешкалась, но продолжила. – Ты когда-нибудь переживал за человека?

– Не припомню такого, а что?

– А я сильно переживаю за свою подругу. Она влюблена в одного мальчика, который не захотел с ней встречаться.

– А почему… он не захотел? – спросил я.

– Он был занят чем-то другим, но она его прощала и прощала. Он ее не замечал, – на ее глазах показались слезы. – Она из-за своей нераздельной любви хотела совершить ужасное… Это страшно… – она прервалась, и зарыдав, убежала.

– Слушай, я понял! Я теперь все понял! – эти слова уже были адресованы моему внутреннему голосу.

– Наконец-то, а теперь беги к ней и извинись!

Я поднялся и, сломя голову, побежал к домику Ольги Александровны. Через площадь, через множество препятствий. Время как будто остановилось. Добежав до домика, я немного отдышался и решительно постучал.

Из домика послышался тихий голос:

– Войдите!

Ольга Александровна стояла на табуретке и смотрела что-то на самом верху шкафа.

– Да, что нуж… – она прервалась, увидев, кто был перед ней, и продолжила уже другим тоном. – А, это ты Данил. У тебя какие-то дела в домике? Если да, то давай быстрей, а то я сейчас должна уходить.

– Ольга Александровна, как я могу вымолить ваше прощение?

– Ты сейчас шутишь?

– Нет! – я усиленно замотал головой, сделал шаг навстречу к ней и кокетливо продолжил: – Может быть, я ночью возьму балалайку и буду петь под вашим окном Санту Лючию? Белла мия… Вы любите неапольское пение?

– Ох, Данилушка, ты совсем не изменился. Ну хорошо, я прощу тебя, но для этого сделай для меня некоторые дела, – усмехнулась Ольга.

– Я на все готов, мешки таскать, картошку чистить, что угодно! – начал патриотично я.

– Помоги сегодня днем после обеда подготовить концерт, хорошо? – сказала Ольга.

– Конечно, я все сделаю!

– Вот это тебе… – она дала мне какой-то конверт.

Открыв конверт, я заметил SD-карту. Быстро сообразив, я вставил ее в свой телефон и надел наушники. Найдя папку с музыкой, включил аудио и…

Я стоял посреди домика. В моих руках был ее ежедневник.

– Давай дочитаем, что нам остается? – сказал мой внутренний голос.