Ригзури не знал, что до них из этого корабля вывели вереницу невольниц и отправили на площадь, где уже собиралась толпа в предвкушении зрелища.

Рабов привязали к специальным столбам на окраине площади. Тех же, кого демонстрировали будущим покупателям, вывели на середину. Между голов толпы Ригзури увидел знакомое лицо. Он рванулся вперед, дернув при этом всю веревку с рабами. Это вызвало недовольство, и его же собственные соседи вернули соседа назад и повалили.

– Римьяна! – крикнул юноша, задыхаясь, но его крик потонул в толпе.

– Прекрасная крепкая рабыня, – огласил мощным голосом коренастый низкорослый мужчина с корабля. – Будет исправно служить вам!

Выведенная на площадь, Римьяна мало что чувствовала. После побоев и двух суток на корабле, она пребывала в состоянии близком к бессознательному.

– Начальная ставка три монеты! – продолжал мужчина.

– Четыре! пять! – послышались выкрики из толпы.

Несколько мужчин внимательно разглядывали Римьяну.

– Девять! – сказал громко один из них.

– Девять! – выкрикнул хрипловато работорговец.

– Десять! – не сдавался один пожилой мужичок, первым начавший торги.

– Сто монет, – вдруг ровно и четко раздалось с другого конца площади, и на мгновение толпа умолкла. Там, почти у домов, с противоположного от привязанных рабов конца площади, стоял высокий человек в длинном коричневом плаще с капюшоном. На груди его висел тяжелый кованый медальон с красным камнем.

Больше за Римьяну никто не торговался. Девушку подвели к покупателю и забрали мешочек с деньгами. Мужчина с медальоном взял в руки, одетые в тонкие черные перчатки, веревку, которой была связана девушка, и увел ее с площади.

Ригзури пытался вырваться и разглядеть, что происходит на площади, но тщетно. Однако, когда его сестру уводили, толпа слегка расступилась, и на мгновение он смог увидеть покупателя. Потом толпа сомкнулась снова. Как черная вода поглощает скалы во время шторма, так волны людей поглотили его сестру, не оставив ему ни шанса хотя бы позвать ее или увидеть ее глаза предгрозового неба.

***

Вереницу рабов вывели на площадь. Теперь вдоль них прогуливались потенциальные покупатели, и после детального осмотра могли выбрать приглянувшийся товар. Ригзури не находил себе места. Привязанный по правую руку снова дернул его.

– Угомонишься ты?!

Потом его не резко, но настойчиво потянула веревка слева. Ригзури обернулся. Мужчина был старше него, смуглый, внешности для Ригзури необычной. Его некогда рыжие вьющиеся волосы висели смотанными грязными прядями, как и борода. А из одежды были только драные штаны из грубой материи. На крепкой бугристой спине виднелись светлые полосы шрамов.

– Кого у тебя забрали? – тихо спросил левый, когда Ригзури по его знаку наклонился. Мужчина был невысок, как и местные корабелы.

– Сестру, – проговорил с трудом юноша в ответ. Он слабо понимал местный язык: раньше ему не приходилось общаться на нём, хотя он и был обучен общематериковому.

– Успел разглядеть покупателя?

– Мужчина в плаще…

– Богатые приметы, – усмехнулся левый.

– Да… на груди был красный камень.

Лицо вопрошавшего как-то посерело.

– Тогда можешь не пытаться искать ее.

Ригзури вскинулся:

– Почему?.. Кто он?

– Это был Жрец, – ответил раб.

Ригзури не отрывал взгляда от мужчины. Периодически юношу пытались ощупать проходившие мимо. Он только отмахивался. За что получил удар от работорговца.

– Говори! – яростно прошептал Ригзури, – какой жрец? Какой веры?

– Ты не знаешь Жрецов? – усмехнулся раб. – Из какой глуши тебя только выловили… – И после паузы добавил: – Жрецы… они правят этими землями. Можно сказать так. Но сами здесь не живут. Время от времени они забирают девушек к себе. Увозят их на кораблях в холодное море.