Дамир активировал нейроинтерфейс на максимальную чувствительность и погрузил руку прямо в голограмму, ощущая странную вибрацию там, где его пальцы проходили через виртуальную структуру кристалла. Его сознание словно расслоилось на мгновение – и он почувствовал …присутствие.

Кто-то или что-то наблюдало за ним через эту сингулярную точку. Не злонамеренное, не пугающее, просто… иное.

Дамир резко отдёрнул руку и деактивировал нейроинтерфейс. Голограмма невозмутимо продолжала вращаться в воздухе, словно ничего не произошло.

Он глубоко вдохнул, возвращая своему сознанию чёткость.

– Аш-Шамс, подготовь мой рабочий костюм. Полная комплектация для внешней среды. Сегодня я буду работать в Равнине Аркадия.

– Внешние условия сегодня неоптимальны, – возразил ассистент. – Прогнозируется пылевое возмущение на поверхности. Видимость будет ограничена.

– Идеально, – отрезал Дамир. – Именно то, что нужно для новой фазы проекта.

Художник направился к гардеробному отсеку, где его ожидал специальный костюм – не совсем скафандр в старом понимании этого слова, скорее, вторая кожа из умных материалов, обеспечивающая защиту, поддержание жизненных функций и расширенное восприятие в условиях марсианской атмосферы, всё ещё слишком разреженной для прямого контакта.

Пока автоматизированные системы помогали ему облачиться в костюм, он вспоминал странное послание Трансцендентов и свою не менее странную реакцию на новости об Алессандре Керр. Словно две не связанные между собой нити внезапно начали переплетаться в узор, значение которого ускользало от понимания.

Помимо всего прочего, его беспокоила фраза из послания: "…материалы любые, включая те, что находятся под запретом Конвенции о метаматериалах". Речь шла о субстанциях, манипулирующих пространственно-временным континуумом на квантовом уровне – материалах, теоретически способных создавать "карманы искривлённого времени", как их называли популярные научные издания. Исследования в этой области были сильно ограничены после серии инцидентов в 2060-х, когда несколько экспериментальных лабораторий буквально исчезли вместе с персоналом.

Костюм полностью активировался, создавая ощущение прохладной второй кожи. Шлем материализовался из воротника, формируя прозрачный купол вокруг головы Дамира.

– Координаты локации переданы в навигационную систему, – сообщил Аш-Шамс. – Транспортный модуль готов. Напоминаю, что у тебя консультация со студентами в 12:30. Рекомендуемое время возвращения – 11:45.

– Понял, – кивнул Дамир, направляясь к шлюзу, соединявшему его мастерскую с внешним транспортным хабом.

Выйдя на посадочную платформу, он увидел свой персональный транспорт – небольшой обтекаемый модуль, сочетавший в себе черты ховеркрафта и антигравитационной платформы. Транспорт, как и большинство вещей на Марсе, был адаптирован к местным условиям – низкой гравитации, разреженной атмосфере, частым пылевым бурям.

Забравшись внутрь, Дамир активировал системы управления и задал маршрут. Платформа плавно поднялась в воздух и устремилась сквозь защитный барьер купола в открытое пространство марсианской поверхности.

Красновато-охряный пейзаж стремительно проносился под ним. Искусственные озёра и оазисы растительности в терраформированных зонах сменялись нетронутыми участками первозданного Марса. Вдали виднелась громада горы Олимпус – высочайшего вулкана Солнечной системы, чья вершина пряталась в облаках из кристаллов углекислого газа.

Дамир вёл свой транспорт к Равнине Аркадия – обширной территории к северо-западу от Олимпуса, где он установил первые компоненты своего "Вектора Схождения". Это был минимально терраформированный регион, сохранивший большую часть марсианской дикости. Идеальный холст для творческих экспериментов.