* * *

На следующий день, когда я открыл дверь офиса, Анжелка была уже на месте. Она почти всегда приходит раньше меня. Наверное, на работу ее подвозят и явно не из дома… Иначе зачем ей появляться на работе ни свет ни заря? Окинув ее быстрым взглядом, выискивая признаки неопрятности и бессонной ночи, я поздоровался и сел за свой стол. Анжелка, согнувшись на стуле, закатала брючину выше колена, поправляя сползавший чулок. Она единственная среди моих знакомых женщин носит их под джинсами. Но на ее странности я уже перестал обращать внимание. Открылась дверь и к нам вбежал молоденький студент с огромным рюкзаком. Парнишка схватил ручку и стал торопливо заполнять бланк, отсчитывая мятые десятки. Анжелка продолжала делать вид, что никого не замечает, натягивая на ногу тонкий черный капрон. Наконец она одернула брючину, томно обвела взглядом всех присутствующих (то есть меня и заметно покрасневшего студента). С видом великомученицы стала принимать оплату, поглаживая тонкими пальцами мятые купюры. Я уткнулся в компьютер.

– Вы не вписали сегодняшнее число… – услышал я ее голос за соседним столом. Студент промямлил что-то невразумительное.

– Ничего страшного, я впишу его сама, – проворковала она, постукивая ручкой.

Я перекладывал на столе пустые бланки. Пой птичка, пой…

Студент вышел, несколько раз обернувшись. Я подумал, что надо бы зайти в соседний книжный ларек – видел там брошюру по уходу за кошками. Может, что-нибудь по… На мой стол что-то упало и покатилось.

– Хочешь конфетку?

Красная Шапочка сегодня в игривом настроении. Был удачный день? Или ночь?

– Щас приду. Я в ларек.

– Пиво мне купи…

– На рабочем месте? Обойдешься.

Что же меня в ней так раздражает? Ее манера одеваться? О, это разговор отдельный! То чулки, то разноцветные шнурки на кедах… Или эти дурацкие стишки, которые она все время мне подсовывает… Пусть пачкает бумагу, не запретишь. Вызывающее поведение? Кому она все время бросает вызов? Кому, не важно – всему миру. Кто она для меня, так и не смог понять. Какая? Никогда и не узнаю. Она и славная бывает, и странная, чудная и дура – хотя для женщины это не порок… Ну не вписывается она в мою жизнь больше одной ночи в неделю, никак не вписывается.

* * *

15 сентября. Четверг.

Каждый день, как раньше, писать не получается. Ничего особенного в моей жизни не происходит. Но стоит взяться за ручку – начинаю плакать и жаловаться… Или рисовать на полях цветочки да ромбики. СТИХИ. Мечтаю их ему когда-нибудь показать. И он поймет, он все поймет! Жду с нетерпением наших встреч. Наверное, ничего в своей жизни так не ждала. Нет, ждала. Маму. Та женщина с красивыми губами, имя которой моя память вычеркнула навсегда, всегда морщилась, когда я называла ее мамой. Зачем они взяли меня тогда из детдома, так и осталось для меня загадкой… А мне было с ними хорошо. Я шла, держа их за руки, и весь мир кружился вокруг радужными бликами. Так же, как сейчас, когда Он со мной рядом. Только я понимаю, какая была тогда маленькая и глупая!

Они полюбили бы меня, я знаю. Они были хорошие! Зачем я тогда закричала… Я испугалась. Ах, какая была бы у меня красивая мама! Я покупаю помаду такую же, как у нее. Хочу быть на нее похожей.

Но сейчас я уже ничего не боюсь и не буду больше себя корить. С ним у меня все получится. О, с каким удовольствием я бегу на работу – ведь он там. Как жду выходных – ведь мы встретимся. Слова сами собой складываются в стихи. Я сижу по вечерам под своей любимой лампой с абажуром, рядом заваренный чай, и рифмую свои мысли и чувства. Видела бы меня наша Заноза… Ха! В школе я училась не особенно хорошо и никаких талантов не проявляла. Буду поступать куда-нибудь на заочный. Может, даже у меня получится. У Инки же получилось, она молодец, учится в педагогическом. Как говорила наша директриса – больше уверенности! И я буду уверенной. Очень уверенной! Буду держать его за руку и бежать вперед.