Выхожу из машины, и бегу в «Бальмонт» — пафосный ресторан, в котором была лишь однажды. С Костей после ЗАГСа. С Аланом, помнится, тоже хотели сходить, да только нас не впустили на порог.

… — обещаю, Арина, я сделаю тебя самой счастливой! Ты не пожалеешь о своем решении, — сказал Костя тогда, держа меня за руки.

Счастливой Костя меня не сделал, но о решении выйти за него я не жалела несмотря ни на что. Даже сейчас, хоть и хочу развод.

— Здравствуйте. Арина Вольская, — представляюсь я, и подаю пальто. – Меня ожидает Алан Райгерт.

— Вольская? – удивляется хостес, и протягивает руку вперед, показывая путь. – Нам сообщили об Арине Костровой.

Иронично, шутку я оценила. Скоро я снова стану Костровой, вернув девичью фамилию. Или не нужно? Алиса ведь останется Вольской.

— Ошиблись, — с улыбкой отвечаю я.

Смазливый парень-хостес открывает дверь, и приглашает меня внутрь. Надо же, отдельный кабинет… занятно. Столик стоит посередине, по углам расставлены канделябры и украшают всю эту роскошь три огромные вазы с розами, треугольником расставленные по кабинету.

Огонь бликует на красных лепестках, и атмосфера царит романтичная. Или пугающая?

Пугающе-романтичная.

Алан сидит, вальяжно откинувшись на спинку стула. Рубашка расстегнута на несколько пуговиц, приоткрывая часть татуировки. Раньше я любила обводить пальцами этот рисунок… и Алан любил.

Казалось, должно быть.

— Здравствуй!

— Садись, Арина, — кивает Алан. – Поговорим?

7. ГЛАВА 6

— Думала, ты меня для другого позвал, — присаживаюсь на край стула, и внутренне морщусь – на испуганную школьницу похожа. Усилием воли заставляю себя расслабиться, или хоть казаться таковой, и тоже прислоняюсь к спинке стула.

— Успеется.

— Хорошо, — пожимаю плечами, и окидываю стол ироничным взглядом: — Алан, только не говори, что ты обеднел! Если зовешь даму в ресторан, так хоть салат закажи.

На столе… бедновато. Бутылка вина – а вина я не люблю – и два бокала. Ситуацию бы исправили красная, обитая бархатом, коробочка с кольцом, и музыкант с плачущей скрипкой, но от Алана не дождешься.

— Позже закажешь, что хочешь, меркантильная моя, — вздыхает Алан, и резко поднимается со стула. Заходит мне за спину, и я хочу развернуться к нему, но сильная рука ложится на мою шею, останавливая: — Сиди спокойно!

Как можно сидеть спокойно, когда за твоей спиной опасность? Это как дикого зверя оставить не в поле своего внимания – того и гляди в шею вцепится острыми как лезвия клыками.

Алан совсем близко. Кожа моя электризуется, того и гляди заискрит от волнения. Плечи напряжены, сбежать хочется со страшной силой – что у него на уме? По шее скользит что-то холодное, и я подпрыгиваю – он прирезать меня вздумал?

— Расслабься, мелкая. Подарок, — смеется Алан, и возвращается к столу.

Садится, оглядывает меня самодовольным взглядом, и я опускаю голову. И правда, подарок – колье. Тяжелое, дорогое, массивное – излишне массивное для моей шеи – но безумно красивое. Серебряные или платиновые – в темноте не разобрать – нити перевиты со снежинками, украшенными крохотными сапфирами.

Алисе бы понравилось. Да и мне, в общем-то…

— Зачем? Мне не нужны подарки, — говорю я.

— Ну так выкинь, — отмахивается Алан. – На ближайшие три месяца ты моя, и за это я привык платить.

Сжимаю ладони в кулаки… расцарапать бы ему лицо за такие слова! Платить он привык, тьфу. Первая мысль – сорвать его «плату», и швырнуть к ногам, но Алан лишь рассмеется. Глупый, детский поступок.

Да и пригодятся мне деньги после развода, как ни крути. По-хорошему Костя меня не отпустит, и уходить придется с тем, с чем пришла – с Алисой. Без гроша в кармане, без образования – курсы флористики и икебаны вряд ли помогут мне заработать.