— Даже так…, — в его глазах заплясали опасные огоньки. — Три желания. Будешь моей “золотой рыбкой”.

— Что?! — Шацкая подскакивает на месте, пока я пытаюсь переварить услышанное.

— Свят, ты вообще о чем? Это нормально, такое ей предлагать, да еще при мне?! Какие еще желания?!

— У тебя нет причин ревновать, — Свят ухмыляется, его явно раззадорила реакция его подружки. — Ничего такого. Я даже еще не придумал, чего хочу. Но если Даше не понравится, она в любой момент может отказаться. Никакого принуждения.

Марика успокаивается и даже улыбается.

От пристального взгляда Свята меня пробирает до костей.

— Я согласна.

Не представляю, что он задумал. “Ничего такого”. Я не Шацкая, я не способна верить Брину. Но смотрю в глаза Лизы, полные благодарных слез, понимаю, что все сделала правильно.

4. Глава 4

— Значит, мы плохо искали? — директриса пытливо смотрит на Брина, даже не пытаясь делать вид, что верит ему. — Под батарею закатилась коробка?

— Ага! — Свят открыто врет и прямо смотрит в глаза Лидии Михайловны. Ни капли не боится. Даже не смущается. А я всегда робею перед учителями, не говоря уже о директрисе. И никогда не лгу им.

— Может, заметили что подозрительное?

Директриса саркастично поджимает губы, потом цепким взглядом окидывает всю нашу компанию.

— Ничего, — отвечает за всех Брин. — Но если вдруг что-то вспомним, обязательно скажем.

Он улыбается краешком губ, едва заметно повернув голову в мою сторону.

Какая же это пытка — стоять здесь и умирать от страха, что он “передумает” и что-то “вспомнит”!

Но вот в кабинет стучится помощница, и нас, наконец, отпускают. Выхожу в коридор вся мокрая, рубашка прилипла к спине, так и хочется снять ее с себя, встать под душ и смыть весь этот пот и грязь. Весь этот день!

— Ну, что, держим языки за зубами, — негромко произносит Брин, когда все мы оказываемся на улице. — Но если Мякиш придет сдаваться, я против не буду. Сделает всем одолжение. Ну, или Даша-божий одуванчик, наконец, перестанет разыгрывать из себя сестру милосердия и поймет, что Лизе не место среди нас.

Мерзавец и провокатор!

— Ты обещал, — напоминаю я. — Если надо, я и больше выполню желаний этих. Только Лизу оставь в покое. Пожалуйста.

Брин хищно скалится.

— Ты три хотя бы выполни. Ладно, всем пока!

Он отворачивается, чтобы, обняв Марику за плечи, уйти. Но Шацкая вдруг сбрасывает его руку и идет ко мне.

— Вообще, это как-то несправедливо получилось, — она смотрит с вызовом на меня и стоящего у меня за спиной Ливенского. — Мы все покрываем воровку, а желания только у Свята. Не дело это. Я, может, тоже хочу!

Лизка рядом испуганно ойкает.

— Мне ничего не надо, — резко обрубает Тим.

Не прощаясь ни с кем, он закидывает свой рюкзак за плечо и уходит. А я провожаю его грустным взглядом, снова думая о том, почему люди, которым ты доверяешь, как себе, вдруг становятся чужими.

— А мне надо! — вздрагиваю от неожиданно капризного тона Марики. Обычно она себя так не ведет. — Ёлка, как насчет недельного… нет, месячного абонемента в спа-салон твоей матушки? Я думаю, наш общий секрет того стоит.

Она требовательно смотрит на меня, а я уже вся дрожу от мысли о разговоре с мамой. Ей-то как все объяснить?

— Хорошо… я постараюсь.

— Постарайся! — надменно кивает Шацкая. — Завтра обсудим. Свят, пошли.

Словно боясь, что они передумают и останутся, я подхватываю Лизку под руку и чуть ли не тащу ее подальше от лицея.

И тут Мякишеву, которая двух слов не могла сказать все это время, мощно прорывает.

— Даша, Дашулька, ты просто космос… я не ожидала, что ты такая, то есть я всегда знала, что ты — лучшая, и мне повезло с тобой, но я думала, ты меня кинешь, как они. Разочаруешься и бросишь. Я не хотела, Даш, я не воровка, клянусь, никогда больше ничего чужого не возьму. Только не бросай меня!