Я хлопнул себя по пустым карманам брюк.

– И в самом деле, чудак, – вздохнул мужичок.

– Отсюда ты можешь уехать либо глубоко вниз, – он указал пальцем на землю под ногами, – либо высоко вверх, – теперь его палец указывал на небо, – а на чем вас туда доставляют, на такси или ещё на каких средствах передвижения, я не знаю, – развел руками в стороны мужичок.

– Либо вообще здесь останешься, насовсем. Как там вами всевышний распоряжается, хрен знает, – закончил он.

– Что за бред вы несёте? – усмехнулся я, – я же живой, – положив руку себе на грудь, в недоумении сказал я.

– Все вы тут живые и домой хотите, наслушался уже за двадцать лет, – махнул мужичок рукой, – об этом раньше надо было думать, а не мне сейчас тут выговаривать.

– Но вы же меня видите.

– И что? – мужичок что-то искал в кармане.

– Значит, я живой, получается.

– Я вас всех вижу. И живых, и мертвых, – он сделал паузу и посмотрел на меня.

– Вот ты, – указав на меня пальцем, снова начал мужичок, – мертвый. Уже как несколько дней. А пометка о тебе в документе до сих пор не стоит. Заколебался тебя искать. Вы же сами не приходите. Всё за ручку приводить приходится. Что я делать буду, когда вас здесь как на футбольном стадионе станет? Неделями, месяцами собирать вас ходить? – ругался он.

После этих слов мужичок прошел в избу и вышел минут через пять с папкой и ручкой в руках.

– Всё, давай, ищи свою фамилию, пиши свой год рождения и шуруй обратно, – нервничал он, – мне некогда тут только одним тобой заниматься.

Я взял папку. Среди множества других имен я отыскал свою. Напротив имени был написан номер места моего захоронения – участок номер семь. «Мое счастливое число – было», – с досадой промелькнуло в сознании.

Я трясущимися руками вписал дату рождения.

Мужичок дерзко вырвал папку из моих рук.

– 1989, – негромко вслух прочитал он, – подожди, – и зашел в избу.

Мне казалось, что я был просто растоптан. Разбит от сказанного мне этим мужичком. Мне не хотелось абсолютно ничего. Просто, наверное, ещё раз проснуться и поскорее забыть всё это. До меня дошло, про какую машину он говорил. Катафалк. Именно в нем меня сюда и привезли. Как и всех остальных здешних обитателей.

Дверь снова заскрипела.

– Вот. Положишь рядом с крестом, – вышедший из избы мужичок протянул мне деревянную табличку с числом 1989. Такую я видел на Мишином кресте, только с другим числом. Как оказалось, теперь, и в самом деле видел, не во сне. Но как-то не спрашивал у него, что это за табличка. Теперь я понимаю, зачем она. Это как в библиотеке – картотека. Чтобы по ней, старожилам кладбища, умершего, определенного года рождения, можно было легче найти.

– Всё, иди, наслаждайся покоем и царством небесным, – сказал мужичок и скрылся за дверью.

Я медленно брел по пустому кладбищу. Перебирая все события у себя в голове. Выбирая, что из них правда, а что нет.

Вокруг было тихо, лишь кое-где чуть поскрипывали деревья. Было уже поздно, но, сколько точно времени, я не знал.

Подойдя к своей могиле, я увидел Михаила. Он сидел у себя на лавке, рядом с облетевшей от листвы березкой и задумчиво курил. Услышав меня, он обернулся.

– Ооо, привет Андрюха. Я думал, ты уже спишь, – выпуская из легких дым, сказал он.

Я подошел к нему и присел рядом. Моя голова была забита мыслями.

– Что это у тебя? – спросил Миша, обратив внимание на предмет в моих руках, – Аа, табличка. У смотрящего был? Я и забыл тебе сказать, что к нему нужно было зайти ещё в первый же день.

Я сидел рядом и переваривал кашу у себя в голове.

– Я ничего не понимаю, – чуть позже начал я.

– Я запутался… Я мертвый или живой?