Обрадованный какой-то мифически нереальной свободой, он почти бегом устремился к своему другу, который в это время складывал остатки парашюта в мешок, и сказал сварливо:

– Ну, сколько можно?! Давай скорее! Хочу в буфет.

У Артура проснулся дикий аппетит, он заказал так много всего и жадно поглощал и украинский борщ с галушками «Без санкций», и салат, а потом еще навалился на сырники с абрикосовым джемом. Он съел все до крошки, кусочком лепешки собирая с тарелки сладкие янтарные капли. И только откинувшись на спинку стула, он увидел удивленные глаза Жаргала. Тот тоже уплетал свой обед за обе щеки, а когда закончил, вытер рот салфеткой и сказал:

– Я смотрю, у тебя зверский аппетит!

Дело в том, что обычно Артур ел довольно вяло и мало.

– Р-ррр! – Артур изобразил звериный оскал: – Да, во мне пробудился аппетит и жажда новой жизни.

– И кто разбудил зверя?

– Кто-кто… Маман с Марьяшей меня вконец достали. Они всегда знают, как мне жить, что мне делать… Но теперь всё – баста! Сколько можно! Артурчик, дорогой, я в салоне, на эпиляции, приезжай скорей! – деланно писклявым противным голосом передразнил Артур Марьяну. – Надоели эти ее щипалки! – задрав рукав рубашки, Артур игриво пытался смахнуть растительность на руке, чуть ниже локтя, затем продолжил копировать голос Марьяны: – Не говори, нет… У тебя есть время передумать, я перезвоню…

Жаргал слушал его, допивая кофе и потягивая электронную сигарету. Артур всё больше заводился:

– Нет, всё, баста! Мы недавно были в Майями, так она, прикинь, с пляжного лежака целыми днями не слазила. Я на нее ведро крема измазал. Потом не вытерпел, стал уходить, фотографировал небо…

– Во, кстати! Скоро же выставка «Небо первозданное», ты идешь?

– Стопудово. Так вот, когда мы вернулись, а она еще моей маман нажаловалась. Та мне выговорила, что я мало своей девушке внимания уделял. Они же типа подружки с ней… – У Артура снова зазвонил телефон. – Ага, легка на помине! Да, мама…

– Завтра в десять придет декоратор. Я напоминаю, чтобы ты не забыл.

– Да, мама.

– Что «да»? Не забыл?

– Амнезией не страдаю… Я не грублю, – отвел руку с телефоном в сторону, подержал, прислонил к уху, сказал строго: – Хорошо. Хорошо. Ма-ма!

Жаргал достал нитку из кармана и прочищал зубы, улыбался, слушая друга.

– Вот так всегда они взрывают мне мозг. И почему это они решают, что и как мне делать?! Мать среди своих пациентов нашла тетку-дизайнера, которая будет мне в моей квартире мозолить глаза. Целый месяц! И все это, чтобы я женился, чтобы жилье было готово к свадьбе с Марьяной. А я не хочу, не хочу!

– Так что, свадьба скоро?

– Не будет никакой свадьбы, вот в чем фокус! Я так решил. Вот прямо сейчас.

– Интересно.

– Ты знаешь, это оказывается так просто – отказаться и не выполнять своих обещаний. Признать, что все из-за этого идет по-дурацки.

– Ну да, женятся или по расчету, или одни болваны. О-о-о! Остановись, скатерть порвешь.

Артур не заметил, как в порыве эмоций теребил край скатерти, а сейчас сжал ее двумя руками и тянул в разные стороны, как парашютные стропы перед приземлением. Он отпустил материю и рассмеялся.

– Значит, я был болван. А теперь я гладко выбритый мужчина в расцвете сил.

– Ура! Свобода! И мы идем шататься по ночной Москве! – обрадовался Жаргал.

– Да, пойдем сегодня в Гостиный двор, – предложил Артур. – В «Шантарам». Гульнём, как в старые добрые времена.

– А почему бы и нет!

– Потанцуем, разомнемся…

– Ты же знаешь, я не танцую, – расплылся в широкой улыбке друг Артура.

– Да какая, нафиг, разница. Танцую – не танцую… Надо пар выпустить.

– Гы. А ты помнишь, мы же там познакомились. Ты там такие па выписывал, а какие девушки на тебя вешались! А я, помнишь, спросил, сколько ты им платишь? Гы-гы. – Жаргал весело рассмеялся.