Закрыв класс, он вернулся в дом, где увидел Веснушку, которая, пытаясь о чем-то сказать, размазывала слезы по лицу.

– Что случилось? – схватив ее за руку, спросил он.

– Юсуф, только не злись… Это змея!

Вскоре она рассказала о том, что Лейлу возили к тете показать завидному майору, и девушка, как ни странно, ему приглянулась. Лейлу сватают и выдают замуж в ближайшее время, ну а я… А я смотрел на небо с болью, прося у Всевышнего лишь одного – дать мне сил устоять перед этим испытанием. Я чувствовал, как от боли хрустят мои кости, только мысль, что она станет чужой женой, увеличивала в моей груди пылающий огненный шар, который мог сжечь меня изнутри. Смотря на часы, я понимал – случилось что-то страшное, так как минута стала днем, полным тяжести и разочарования. К вечеру, казалось бы, сильный и взрослый парень, который за всю свою жизнь не сказал лишнего слова, не уронил лишнего взгляда и был воспитан по всем горским законам, понимал, что ранен в самое сердце, и потому моя сила и мощь стали для меня ничем. Я был настолько уверен в том, что Лейла послана мне как крылья, на которых я взлечу, что представил и поверил во все: в наше будущее, в наш дом, в наш сад, в наших детей, в наше счастье, – и в один миг осознаю, что ничего нашего не будет никогда. Случись это год назад, когда я знал высокомерную Лейлу, вернувшуюся из столицы, гордую и холодную, возможно, сейчас бы я занялся чем-то другим, но паника и боль лишь нарастали, и я понял, что не смогу жить, пока не поговорю с ней.

Из дома Лейлу не выпускали, к Веснушке она не ходила, и лишь один раз, выждав момент, когда машина ее отца отъехала, я решился сам постучать в их ворота. Увидев меня в окне, мама Лейлы накинула платок и тревожно выбежала на улицу.

– Чего тебе? – возмутилась она.

– Я хочу увидеть вашу дочь.

– Моей дочери нельзя видеться с мужчинами, она уже почти замужняя девушка!

– Я не уйду отсюда, пока не поговорю с ней! – ярым взглядом посмотрев ей в глаза, сказал Юсуф.

– Мама, прошу, подожди меня дома… – появилась Лейла в зеленом бархатном платье с золотым поясом на талии.

– Я позову дядю!

– Ты сделаешь хуже! – шепнула ей дочка и сопроводила, обняв за плечи, до двери дома.

Не поднимая глаз, Лейла спросила:

– Говори что хочешь, Юсуф, но учти, сейчас вернется мой отец…

Пытаясь не ранить девушку, кем бы она сейчас ни стояла напротив, несмотря на всю боль, бушующую в нем, Юсуф держал себя в руках.

– На похоронах моей матери мне не было так больно, Лейла, – потерянным и немного невнятным голосом сказал он.

– Ты что такое говоришь? – возмутилась девушка, выглядывая из-за едва приоткрытой калитки.

– Я знал, чем она болеет, говорил с ней до смерти, мы друг другу изливали душу, была боль оттого, что больше ее не увижу, но и спокойствие оттого, что она отмучилась и вернулась к своему Создателю… А ты… Ты один сплошной вопрос! Необъяснимое, непонятное… Как бы я хотел не желать понимания и, проявив гордость, не стоять здесь сейчас перед тобой, такой чужой… перед чужой невестой… Но меня рвет от боли!

– Юсуф, я не вижу смысла сейчас об этом говорить, – пытаясь скорее закрыть калитку, промолвила она.

– Почему я тебя так сильно чувствовал, если нам не по пути? Я не верю, что столько времени твоя улыбка была неискренней, мне кажется, Лейла, которую я знал, просто уехала и вместо нее ты – пустая и холодная!

– Хватит, Юсуф! Я не хочу больше это слушать! – воскликнула Лейла.

Тело парня словно поразил яд, руки стали холодными, и он вкусил горечь поражения. Поняв, что больше говорить не о чем и она решительно настроена, он почувствовал панику от страха ее потерять. Гордость накрыло волной сожалений, и Юсуф был готов пасть в ноги, лишь бы услышать родную Лейлу, понять, что она с ним так не поступит.