До подземного хода, ведущего из Северной башни наружу, мы добрались довольно быстро, толстая часовая свеча, которую мы использовали для освещения, сгорела чуть больше, чем на половину, когда мы оказались на развилке.

Изначально Грегорик должен был остаться в тронном зале, но он не захотел отпускать меня одну в «таком состоянии», хотя я уже достаточно пришла в себя, привыкнув к мысли, что Илайя гораздо более весомая угроза, чем я думала. Поэтому он довел меня до самого конца, и пообещал дождаться моего возвращения на выходе в город.

Я не спорила... Состояние тайного хода оказалось совершенно ужасным. Обычно подземелья под королевским замком были довольно чистыми, сухими и отлично проветривались. Но здесь, казалось, все это перестало работать много лет назад. Воздух оказался затхлым, сырым и пахнущим плесенью и грибами. Но самое противное было в том, что все переходы затянуло паутиной так, как будто бы их строили гигантские пауки, собиравшиеся охотиться не на крошечных мух, а на случайных прохожих. У меня даже появились подозрения, что король Грегорик замуровал и этот путь тоже. Но нет, оказалось, что все совсем наоборот... Тяжелая дубовая дверь, прикрывавшая выход, оказалась повреждена. Скорее всего это случилось еще в то время, когда через нее прошли отряды заговорщиков. И теперь она закрывалась неплотно, образуя небольшую щель между косяком и полотном. Всего чуть-чуть, с ноготок, но этого было достаточно, чтобы сырость и живность из подвала полуразрушенного городского дома проникла в подземелье.

Несмотря на то, что мой племянник Грегорик шел впереди, снимая паутину, мне не удалось добраться до выхода в достаточно приличном виде. На изодранном при лазанье на крышах платье, висели ошметки паутины, а ботинки совершенно испортила грязь. Если бы я знала, чем обернется моя ночная вылазка, то захватила бы с собой не только свечи, но и платье, и обувь на смену.

Но выбирать не приходилось... Я же не зря проделала весь этот путь. Поэтому, как могла, привела себя в порядок и выглянула наружу. Ночной Нижний город жил своей привычной жизнью. Где-то недалеко был кабак, я слышала, пьяные крики, веселой компании, шум драки, кокетливый визг шмар и гогот их клиентов... Типичные звуки ночного города, которые успокаивали меня и говорили о том, что все хорошо, все как всегда.

А вот Греогрик явно был напуган. Он вздрагивал при каждом шорохе и встревоженно оглядывался по сторонам.

- Тетя Елина, - зашептал он, схватив меня за руки, - вы уверены, что здесь безопасно? Может лучше вернуться?

- Здесь всегда так, - мягко улыбнулась я, - не переживай. Я прожила здесь несколько лет, привыкла к этому шуму, и отлично знаю, что нужно делать в случае опасности.

- Да, я понимаю, - пробормотал он, - мне очень жаль, что вам пришлось пережить все это из-за моего отца...

Он не договорил, запнулся. А я шагнула к нему и, не обращая внимание на густую паутину, облепившую его костюм, обняла мальчишку.

- То, что сделал твой отец, не делает плохим тебя, Грегорик. К тому же, я тоже не безгрешна. Но если ты смог найти в себе силы и простить меня за то, что я отправила вас с Антосом в Королевство Кларин, сделав рабами вашей сестры, то поверь: у меня нет ненависти и неприязни ни к тебе, ни к твоему брату. И я никогда не считала вас хоть сколько-нибудь виноватыми в том, что произошло.

- А Илайю? - Грегорик не нашел более подходящего времени и места, чтобы задать этот неудобный вопрос. - Ее вы тоже ни в чем не вините?

Он смотрел на меня пытливо. И я поняла, то соврать нельзя. Если Грегорик почувствует ложь в моих словах, то никогда больше не станет доверять мне.