Множественные папки с документами, стол с кожаным креслом, всегда включённый ноутбук и несколько фотографий в рамках, где как всегда безупречная Джулия рядом с родителями.

– Ты же не думаешь, что могла так просто столкнуться с преступником? – продолжила она. – Преступником, которого, прошу заметить, разыскивают!

– Просто что-то в нём не то, он какой-то подозрительный, что ли.

– Ну знаешь, – перебила она меня, – не он один такой. В городе полно психов, и, – Джулия немного смягчила интонацию, – Марк всегда очень добр, хоть и выглядит мрачно.

– Но… – я хотела сказать про пятна на обуви, но Джулия не дала мне договорить.

– Дайана, я понимаю твою подозрительность, но она не обоснована ничем, кроме твоих домыслов, и, уверяю тебя, это не он.

– Почему ты так уверена?

– Я слежу за этим делом.

– Ты?! Ты взялась за это дело?! – удивилась я.

Я знала, что Джулия – хороший журналист, но не думала, что она берётся за такие громкие дела. Сказать по правде, до того момента я думала, что она просто пишет незаурядные статейки на тему «Загрязнение улиц» или «Нелегальный бизнес в аптеках». Думала, что она снабжает редакцию материалом, которым просто можно заполнить очередную страницу в газете.

– Да, я… Я хочу повышения. Понимаешь? – ответила она. – Если я сумею отыскать нужный материал по этому делу, я смогу добиться более высокой должности.

– Например?

– Я смогу руководить отделом группы журналистов из двадцати человек. Целым отделом! Ты представляешь?

– Ты действительно этого хочешь?

– Да, конечно, – подтвердила Джулия.

– Будь осторожнее с поиском материала, хорошо? Не заходи слишком далеко. Он ведь серийник, это тебе не убийство в состоянии аффекта, он псих. Так что пусть работают детективы и криминалисты.

– Дайана, всё нормально.

Она подошла к столику, где стоял хрустальный графин и вскоре, с присущим ей обаянием правильно отточенных эмоций и движений, подала мне стакан с водой.

– Это тебя немного освежит…

Оценив этот жест, я выпила прохладную воду и поблагодарила Джулию.

Это напряжение… Я всегда чувствую его, когда собеседник бестактно уходит в свои мысли. Кажется, что что-то не так и я обязуюсь тянуть на себе это увеселительное бремя. В итоге я совсем путаюсь в своём монологе и говорю невпопад, только бы спасти ситуацию. В конце концов, у людей создаётся неправильное впечатление о моём характере. Но снова я остаюсь в одиночестве и могу видеть красоту этого мира со стороны, не произнося даже слова. Кажется, это единственное время, когда я могу быть искренней. Искренней, потому что голос молчит, а мысли чисты. Сердце наполняется чувством, от которого строки заполняют тетрадь.

Так вот, к чему я веду: длительное общение с Джулией истощило нас обеих, и мы уже не в силах были поддерживать разговор. Радовало только то, что это случилось под конец нашей встречи, но никак не в начале. Ушла я от неё вечером, тогда уже будто прожектором светила растущая луна.

– Ты можешь остаться, если хочешь, – сказала она перед моим уходом.

Я ещё раз поблагодарила её, но сочла нужным уйти. Дома меня ожидала удобная кровать и несколько глав «Грозового перевала» Эмили Бронте.

Джулия жила недалеко от меня. Поспешным шагом я отправилась домой. Под вечер стало гораздо прохладнее, и ускоренный шаг помогал мне не так резко ощущать эту перемену в погоде.

Яркая луна жадно притягивала мой взгляд, погружая в атмосферу таинственности… Трудно передать, но тогда мне казалось, что мои глаза отражали в себе её блеск. Будто маленькая, но безгранично большая часть луны обитала в моём существе. Дышала вместе со мной и так красиво молчала… Красиво, но громко молчала о своём безмолвии и тихо кричала о своём одиночестве.