В Люберецкой администрации я, бывало проводил обучение сотрудников, подсказывал методы корректной работы штаба. Один раз собрались в зале все руководители администраций Люберецкого района, главы поселений, все такие ваажные дяденьки и тетеньки. Выборы на носу, все нервничают, несистемная оппозиция в те времена совсем распоясалась. Я выхожу, начинаю разъяснять, как действовать и что делать. Меня прерывают с первых рядов, типа ты хто такой будешь?

Я говорю, я вам не начальник, я советник, я юрист, и все мои консультации на выборах строго в соответствии с законом о выборах. Заулыбались, слушают.

А ситуация в стране к 2011 году накалялась, тут еще и выборы депутатов Государственной Думы.

Был у нас в штабе один политтехнолог, зарегистрировался он тоже от какой-то партии по нашему округу в МособлДуму. Но что-то у него в голове не сложилось, и поперся он на русский марш в ноябре. Его, конечно, мы прогнали из штаба взашей, а я предложил снять его с выборов, подал на него заявление в суд, он в подписных листах не указал номер избирательного счета. Этот политтехнолог подал на меня встречное заявление, и судье пришлось рассматривать все наши подписные листы. Было невесело рассматривать мои косяки в подписных листах, но их количество было не критично. Интересно, а мы могли бы друг друга снять, как на дуэли?

В итоге, его регистрацию отменили, а меня оставили. Приятная победа.

Тогда же я был параллельно зарегистрирован кандидатом в депутаты Люберецкого Совета депутатов по подписям, сам ходил по подъездам, собирал. И случилась такая политическая необходимость, что пришлось мне снимать в суде кандидата в городской Совет от ЛДПР, что то он там, в документах напутал. И суд отменил его регистрацию, кандидат – молодой парень был сильно расстроен, а мне было очень стыдно, что я помешал человеку делать карьеру. Стараюсь теперь на хороших людей в суд не подавать.

Еще я выдвинулся на главу города Дзержинский, у них тоже там была постоянная чехарда, но я подписи собирать не стал, поленился.

А день голосования был трудным, позже всякие несознательные граждане кричали про фальсификации, но это были пустые слова, проплаченные врагами из-за рубежа. Вот представьте, был в Люберцах такой чудик, молодой человек в очках, который, что бы засветится перед лидерами несистемной оппозиции начал направо и налево рассылать жалобы, искать правду, добиваться справедливости. За месяц этот чудак разослал полторы тысячи жалоб. И вот в день голосования, я, как кандидат, член комиссии с правом совещательного голоса захожу на УИК в школу, а этот очкарик там такой важный петушком ходит по залу. Я понятное дело прикинулся неопытным простаком. Он накинулся на меня, вы кто, зачем пришли, типа он тут власть. Я спросил наивно – вы, что ли тут председатель? Он типа, да я. Ну тут я ему отвесил юридических люлей, с обращением к настоящему Председателю. Он живо рот закрыл. И таких случаев было немало. Молодежь тогда совесть потеряла, проголосуют, и тут же под камеру кричат, что им отказали в голосовании, мне приходилось подходить увещевать их. Либеральная мода вкупе с грандовскими денюжками лилась рекой. Но я нашу мОлодежь не вину, кто из нас по молодости не бузил. А вот в душу им бесы залезли с этой либеральной брехней. Достоевский врать не будет.

Ну, в итоге, наш кандидат стал депутатом Московской областной Думы, а я как всегда ни кем не стал.

2012 год начался тревожно, еще случился мой семейный конец света, нужно было искать место для длительного бомжевания. Бывает.

В январе меня попросили помочь одной политической партии в Раменском выдвинуть и зарегистрировать список кандидатов. Это был какой то строительный заводик, и все кандидаты были сотрудниками завода, а директор известная в будущем личность, позже был главой одного района. Сейчас его, кажется, полиция ищет. Интересна внутренняя дисциплина и иерархия этого заводика. Весь административный персонал вышколен по типу какой то секты – слушать только свое начальство, не переспрашивать, всегда идти вперед. Сколько бы я с ними не разговаривал, сколько бы другие приезжие технологи их не учили, они были глухи. Агитаторов они упорно называли агентами влияния. А так нельзя, если какой-то типа выборный специалист прилюдно неправильно назовет должность или статус субъекта избирательного права, то для всех будет очевидно, что он профан в выборах. Слушать они никого не хотели, а только пытались приструнить тебя, заставить исполнять их глупые хотелки.