Но, к счастью или нет, Эдмунд даже не счёл нужным удостоить меня визитом тем вечером.

Вспомнил обо мне мой муж лишь через неделю, но я отвергла его приглашение на ужин, ссылаясь на завал на работе.

И я даже не соврала. Рано утром я прибывала в учебный корпус, чтобы подготовиться к занятиям. Затем шли пары, пары, пары…

Многочисленные лица студентов мелькали у меня перед глазами, но я смотрела на них сквозь пелену. Большинству из адептов до меня не было никакого дела. В конце концов, подобного рода байки, гулявшие по академии, не были такой уж и редкостью, да и никак не влияли на их жизнь.

Только на мою. И сейчас, всякий раз, когда я выходила из оцепенения, моя жизнь казалась мне преисподней, в которой меня выжигали изнутри. Но я должна была оставлять чувства за стенами академии.

Тех же, кого моя личная жизнь все-таки волновала, я заваливала домашней работой, проектами и факультативами. Чтобы больше пеклись о себе, чем обо мне. К тому же, в глубине их глаз я четко видела облегчение, от того, что произошедшее случилось не с ними, а с кем-то другим.

После лекций я отправлялась на планерку. Помимо бытовых вопросов и проблем мы обсуждали предстоящую экскурсию для новичков и, конечно же, осенний бал.

Раз в сезон мы устраивали подобные мероприятия, чтобы порадовать студентов. Но в большей степени это делалось для их родителей и спонсоров.

-Я уже предвкушаю, как снова буду выслушивать от мамаш студенток, что после тренировок на теле их чад остаются синяки и царапины, - фыркнул орк Кальдерон.

-Ничего не поделаешь, - развела руками донна Селестия, декан факультета Ядов, - для большей части студенток такие мероприятия – способ устроить удачное замужество.

-Для их семей, - отозвалась я, вспоминая, что наша с Эдмундом помолвка решилась во время одного из таких балов.

Тогда я уже закончила учебу экстерном и только стала преподавательницей, а он пришел на бал в качестве сопровождения для своей племянницы.

-И все же, лучше уж так, чем если бы девиц не допускали до занятий на вашем факультете, декан Кальдерон, как это было всего семьдесят лет назад, - снова произнесла Селестия, рассматривая свои длиннющие ногти, выкрашенные черным.

Декан факультета Ядов была долгожительницей, как и все ламии и наги, а потому лично застала те времена.

Когда мы заканчивали обсуждения подготовки к балу, я закрывалась в своем кабинете и проверяла домашние работы. Засиживалась допоздна и уходила едва ли не самой последней. Позже меня мог покинуть учебный корпус только Майлз. На самом деле он был тем еще трудоголиком. Но иногда провожал меня до дома. Впрочем, болтая по пути в жилые коттеджи, мы никогда с ним не поднимали щекотливых тем.

Но когда я возвращалась в свой коттедж, он казался мне пустым и унылым, как никогда. Хотя прежде, оставаясь одна, я никогда не чувствовала одиночества.

Но вскоре мое мрачное уединение было нарушено. Сегодня по возвращению в коттедж меня ждал сюрприз.

-Донна Сальери? - изумилась я, увидев у порога элегантную роковую медовую блондинку в кокетливой шляпке и с маленьким дорожным чемоданчиком.

-Здравствуй, дорогая.

Донна Сальери, считавшаяся первой красавицей столицы, была моей старой университетской подругой. Она, как и любая сирена, владела магией голоса, а потому мы с ней учились на одном факультете. После выпуска я осталась в академии, чтобы продолжить работу, а она удачно выскочила замуж за мужчину, единственной примечательной особенностью которого было его невероятное богатство.

-Я примчалась сразу, как только услышала, - произнесла она, когда мы сели за стол, и я видела подать чай с ароматным клубничным вареньем.