Помимо стола и широкой лежанки со свернутым матрасом, в домике стояла небольшая железная печка с ржавой трубой. На столе и вбитых в стену гвоздях находилась кое-какая кухонная утварь, посуда. В углу возле сиротливо висевших фуфайки и дождевика стояли спиннинг и удочка. Алексей выглядел очень счастливым. Его вид говорил сам за себя: он явно соскучился по этому месту.

– Вот так и живем. Я сюда зимой чаще прилетаю, иногда по неделе тут живу – охочусь, рыбачу. Зверья здесь шибко много всякого, а народу ноль, да и рыбка не чета нашей деревенской. Сижок с хариусом в достатке водятся. На плесе сразу за перекатом клюет исправно. Это метров сто отсюда. Хотите – можете порыбачить. Удочка есть, наживка… Та-а-ак, наживка…

Алексей растерянно почесал затылок:

– А вон, на поленьях за домом личинок насобираете, под корой. На них или на червяка лучше всего и клюет здесь.

Юра, представив рассерженную бабушку, поинтересовался, надолго ли они тут.

– Да не бойся! Нет, конечно, я сейчас только пчел проверю, и домой сразу полетим. Минут сорок, не больше. Обедать дома будете, – успокоил его Алексей, вынимая из сумки костюм пасечника.

Витя взял из угла удочку:

– Ну что, пошли. Ловим по очереди. Чур, я первый!

Алексей, вытряхнув из сумки остатки инвентаря, предупредил ребят:

– Вы, когда здесь по лесу ходите, разговаривайте громко или шумите побольше, чтобы зверя хищного отпугнуть. Волки, мишки и кабанчики вряд ли, конечно, к вам выйдут. Сейчас им в лесу корма навалом, но мало ли что. Кстати, медведи сюда раньше часто наведывались на запах меда, пока не поняли, что с электроизгородью шутки плохи. Хулиганили, пытались на пасеку пролезть… Даже подкоп начали делать под забором. Медком побаловаться любят!

Алексей накинул костюм пасечника и вслед за мальчишками вышел из дома.

– Закорышей в поленьях ищите, потом вниз по этой тропке до переката дойдете, а дальше сами разберетесь. Я, как закончу ревизию, так за вами и приду.

Алексей ушел к ульям, а ребята, отрывая пласты коры с поленьев, очень быстро набрали горсть жирных личинок короеда, после чего отправились к речке. Лесная река протекала совсем рядом. Она была неширокой и на удивление чистой: можно было разглядеть каждый камешек на дне.

– Ух ты, вот это да, красотища! – изумленно произнес Юра, когда они подошли к берегу.

Витя с видом знатока, которого ничем не удивишь, махнул рукой на перекат и обмакнул кончик удилища в журчащую воду:

– Смотри, какая мелкота здесь – куриный брод. Можно реку перейти, даже трусы не замочив.

Но так только казалось. Из-за прозрачности воды: там, где виделась мель, запросто можно было ухнуть по самую шею. Ребята прошли чуть ниже по течению, и их взору открылся большой плес. Река в этом месте делала плавный поворот, а струи переката успокаивались, местами закручиваясь в небольшие воронки. Над водой свисали кусты с желтыми листьями. Падая на воду, листья, словно маленькие лодочки, кружились в водоворотах и неспешно уплывали вниз по течению. Речного дна в этом омуте было совсем не видать, и за этой толщей воды скрывалась приличная глубина.

Оглядевшись, Юра с сожалением произнес:

– Жалко, у нас с тобой фотоаппарата нет, я бы пофоткал с удовольствием. Хотя… Можно и на телефон, в принципе…

Витя размотал удочку.

– Нет, – возразил он, – на телефоне изображение не четкое, плохие кадры получатся.

– Это смотря какой телефон. У меня так себе, конечно…

Витя не стал продолжать спор и, насадив личинку, закинул снасть в воду. Только наживка коснулась поверхности, как из речной глубины последовала атака. Витя от неожиданности опешил, но подсечь рыбу всё-таки успел и вытащил приличных размеров хариуса. Это была очень красивая рыба с широким спинным плавником, похожим на парус. Как следует разглядев диковинную добычу, мальчишки по очереди минут за двадцать наловили еще с десяток рыбин. А когда клев затих, на Юру вновь нахлынули мысли о доме. Отчего-то с каждой минутой, проведенной в этом рыболовном рае, в его душе росла тревога.