Её шёпот привёл меня чувства, которые я не испытывал последние лет пять. Если вообще, когда-либо испытывал. И я решил не перечить ей в первый же день общения, после столь долгой разлуки. Она вынесла мне ботинки, и я вместе с ними проследовал к выходу. Там меня проводили внимательными глазами те огромные коты, которых я видел на заборе.

– Постой, – тем же щепотом она остановила меня. – Вот возьми это и не снимай больше, – договорила она совсем уж тихо, будто боялась собственного голоса, одевая мне на шею небольшой кулон на цепочке.

Прыгая через грядки и легко ориентируясь в свете молодой луны, освещавшей мой путь, я бесшумно выполнил её просьбу и оказался в поле. Что за дела? У неё муж что ли есть? Или строгий родственник пришёл, а она пригласила на чай незнакомого для него парня. Гадать на эту тему не хотелось, как остаться в огороде, подслушивать или подсматривать. Такие мысли тоже были. Идя по молодой, но уже высокой сырой траве, я не мог отделаться от чувства, что стал участником, какой-то жутко ванильной и нелепой мелодрамы, на страницах классического романа. Вот ведь привидится! Ладно, к черту всё. Завтра всё у неё узнаю. Что это за чаепитие такое с выставлением вон из дому и в поле. Мне было бы обидно и начал бы рефлексировать на эту тему в обычной ситуации. Но ситуация была не так проста и типична. К тому же, моё сердце горело огнём. Подобно тысяча двести кубовому двигателю внутреннего сгорания на моём мотоцикле. Кто не в курсе, при сравнительно малом весе это очень много, уж поверьте.

Сначала я хотел прогуляться и быть напоённым ночным воздухом. Дышать полной грудью свободой и немного мечтать. Самую малость. Много нельзя, а то желания начнут сбываться. Так мне говорил один мой друг. Не художник. Другой. В поле я не задержался, потому что, как мне показалось, я заметил силуэт вдалеке. Мне говорили: что иногда волки, если совсем голодные или наглые не в меру, подходят к деревне ночью на расстояние выстрела и в открытую шарят в поисках лёгкой добычи. Ребенка там ищут или скотины с птицей. Обычное дело.

Но перчик в другом варенике запрятан. Я вам его сейчас открою сам и положу на тарелку. Когда волк знает точно, что добыча его в поле, а из-за травы он её не видит. Но отчётливо слышит и абоняет, то может принять решение, если особо голоден, посмотреть на её размеры издалека. Для этого, он может встать на задние лапы и простоять так вплоть до пары минут включительно. Исторически наблюдались и групповая охота, когда вожак вставал на задние лапы, чтобы дать сигнал остальным. Наблюдая, такое поведение от людей, ещё в средневековье пошла молва об оборотнях. Встающих на задние лапы, в процессе превращения в человека.

Я ещё раз присмотрелся к силуэту. По-моему это точно волк. Слишком длинный, но голова точно волчья. Только не воет, значит на охоте. А что ему здесь делать ещё? Оценивает свои шансы и мои размеры. Я на всякий случай вытянул руки вверх и встал на цыпочки. Делая вид, что я выше и сильнее его. Подавил накатывающий страх и заорал как ненормальный. Гроулингом. Пока я орал, он успел скрыться. Из оружия у меня был только бронебойный телефон раскладушка и латунный кастет. Мой оберег. Его главная магическая сила в том, что я его никогда ещё не применял в нездоровой и потенциально опасной ситуации. А это значит, что он работал.

Его подарил мне друг, тот который художник. Сказал это мне от него сувенир из Лондона. Из любопытства, я был у старьёвщика, он и впрямь определил по патине, что это не новодел. На нём было клеймо со львами и надписью «London 1861». Я не сторонник насилия, хоть и не пацифист. Поэтому просто носил его как оберег. Точнее оберегом его окрестил друг, в процессе дарения. Велел носить его всегда с собой, в качестве символа, нашей нерушимой дружбы. Чудак.