— и они истребляли монголов! Монголам запрещалось продавать лекарства под страхом смерти, монголов запрещалось лечить!!! Если в Китае кто-то умирал от чумы, то труп везли в Халху, и бросали в степи, чтобы монголы заражались и умирали! Китайцы всегда были подлыми!… – министр уже от волнения сбился на монгольский язык, но всё ещё обращался к деду – а сидевшая рядом переводчица едва успевала переводить его рассказ о том, как несколько столетий китайцы проводили самую настоящую политику геноцида на монгольской земле.

Я сидел, вытаращив глаза и развесив уши – ведь ничего этого я не знал. А дед застыл со своим стаканом, и сидел весь бледный. Министр продолжал обращаться к нему.

Наконец, дед встал. Министра, тем временем, едва усадили на место – но он всё никак не мог успокоиться. Дедушка поднял свой стакан с архи, и сказал:

— Дорогой коллега, я не хотел обидеть ни Вас, ни Монгольскую Народную Республику, официальным представителем которой на нашем банкете являетесь Вы. Посудите сами: если бы я с недоверием относился к Вашей стране, то разве привёз бы с собой вот этого шустрого отхончика, —тут дед указал на меня, – который, между прочим, сам сбежал от меня здесь, и три дня прожил в степи, в юрте, как настоящий монгол! Правда, Роман?

Я чувствовал, что все, сидящие здесь, в юрте, смотрят на меня. Чувствовал, что стал центром всеобщего внимания – совершенно неожиданно. И ещё… ещё каким-то шестым, или седьмым, или тринадцатым чувством уловил, что должен сейчас ляпнуть какую-нибудь смешную глупость, или сделать что-то ещё, чтобы разрядить обстановку и помочь деду выпутаться из этой, скажем прямо, не очень приятной ситуации. И я ляпнул:

– Орос, Монгол улс — найзууд. Ромоон болон Чимид — найз нохэд! Инь юрт амьдарч байгаа инь сайн!

Это меня Чимид научила. Россия и Монголия – друзья, Роман и Чимид – друзья… Хорошо жить в юрте, ага… Министр округлил глаза, и уставился на меня. Остальные – тоже.

В следующий момент министр уже хохотал:

– Ромоон болон Чимид! А-ха-ха-ха-ха!… Ромоон, так ты от деда к невесте в степь сбежал? Говоришь, в юрте ночевать хорошо?! А-ха-ха-ха-ха!… Ромоон болон Чимид!…

Ещё через секунду хохотали уже все: это был пьяный, не очень хороший смех – он мне не нравился, но всё же, лучше уж такой смех, чем дипломатический скандал. Однако я не угомонился на этом: министр он там, или не министр – а туда же: «невеста»! И почему все взрослые постоянно норовят спросить у меня про невесту?! И я стал объяснять, что вовсе Чимид мне не невеста, что у неё уже есть жених… полез защищать честь дамы, одним словом.

– Ха! – отреагировал на это Его Высокопревосходительство, – а давай мы с тобой украдём твою Чимид у жениха! Поедем ко мне в степь, я тебе коня дам!…

– Только не это! – простонал дедушка.

А министр уже со своего места пробирался к нам:

– Поедем ко мне! Будем жить в юрте! Эй, налейте этому батыру чего-нибудь! Я хочу с ним выпить!…

Кто-то сунул мне в руку гранёный стакан – не с архи, конечно же, с пепси-колой. Министр, наконец, добрался до того места, где сидели мы с дедом. Впервые в жизни я сдвинул свой стакан со стаканом взрослого человека. Монгольский министр улыбался. Потом они чокнулись стаканами с дедом, сказали друг другу какие-то слова, пожали руки, рассмеялись…

Конфликт был погашен. Погашен стаканом монгольской водки – архи. Вечер продолжался, следовали другие тосты, и инцидент, казалось, был забыт. Если не ошибаюсь, то к концу вечера именно монгольского министра (но может, и кого-то другого) из юрты уже выносили…

А на следующий день мы возвращались в Иркутск. В кожаном портфеле, который можно было носить и через плечо, и который дед купил мне для ношения в школу, я увозил подарки Чимид – монгольские марки, фломастеры, значки, и маленькую замшевую лошадку – а в кармане у меня позвякивали старинные монгольские монеты – подарок Дальяра. Они оба пришли проводить нас в гостиницу, когда мы уезжали, и мы обменялись адресами, и обещали писать друг другу письма и слать открытки к праздникам, и ещё обещали, что обязательно приедем друг к другу в гости. И действительно, какое-то время – год или даже чуть больше – мы переписывались с Чимид: она вскоре вышла замуж за Дальяра, и даже прислала мне фотографию со свадьбы. А потом переписка прекратилась – уж и не помню, по чьей вине… Жаль.