– Там что, кто-то помирает?

– Нет, не помирает.

– Рожает?!

– Нет, не рожает. Сашка, рот закрой! Смотри лучше…

Ждать им пришлось недолго.

Вскоре на улочку на извозчике прикатил Дмитрий Петрович собственной персоной.

– А он-то что здесь делает? – удивился Саша. – Типография в другой стороне…

Однако отец семейства, похоже, был невообразимо далек даже от помыслов о типографии. Он сошел на тротуар улыбаясь, любуясь букетиком фиалок, который сжимал в руке.

Велев извозчику ждать, он нырнул в подъезд, а спустя почти четверть часа вновь появился, но не один. Под руку с ним шла хорошенькая девица, рыжая, с острым носиком, в аккуратной шляпке с вуалеткой, в длинном сиреневом платье и легкой накидке.

Вместе они сели на извозчика и укатили куда-то.

А Денис с Сашей так и остались стоять с разинутыми ртами за жестяной пирамидой. Неизвестно, когда бы они опомнились, но помог им хозяин лавки.

За время, пока они тут стояли, покупатели успели разойтись, и хозяин взялся покамест подмести пол. Братья же стояли, как истуканы, да еще, для удобства наблюдения, в несколько согнутом положении. Ни покупать, ни уходить они, понятно, не собирались. Поэтому хозяин с чистой совестью слегка поддал младшему веником пониже спины.

Саша так и ахнул, выпрямляясь:

– Ты что творишь, ирод?

– А вы что тут расставились? Думаете, одни такие пришли? У меня, почитай, каждый день чья-нибудь ослиная морда в витрине торчит, певичку эту поджидает. По червонцу скоро с каждого буду брать – магазин открою.

– А что за певичка? – тут же уточнил Денис. – Та, что сейчас вышла?

– Да, – подтвердил лавочник, чуть растерявшись.

– Как звать?

– Ее что ль?

– Ну не тебя же!

– Ее… Жаннет. Как бишь ее?… Гизо! Жаннет Гизо. В каком-то кабаке дорогом поет вечерами. Брать чего будете?

– Папиросы есть?

– Нет.

– Тогда не будем! Сашка, пойдем отсюда.

Братья спешно ушли, а лавочник снова встал за прилавок и проводил обоих недовольным взглядом.

Устроившись неподалеку, на шумном бульваре, оба сидели и думали.

Денис все-таки купил по дороге папиросы и теперь курил уже третью. От этого действа его думы казались весомее… Хотя, они и в самом деле были нелегки.

– Певичка в кабаке. Вот позорище-то! – с горечью произнес Саша. – Рыжая! Жертва общественного темперамента… Тоже мне Киприда!

– Она ведь на матушку похожа, – проронил вдруг Денис.

– Ничуть! – вскипел было Саша, но тут же спохватился. Ведь у них были разные матери! Первая жена Дмитрия Петровича умерла, когда Денису не было и трех, но в кабинете папеньки, на письменном столе, по сей день стояла ее фотокарточка…

– Да, – согласился гимназист. – И вправду похожа… Но что мы теперь-то делать будем?

Денис молчал очень долго. Если бы не вся тягостность ситуации, Саша уже принялся бы тормошить его.

– Ничего, – прозвучал наконец ответ.

– Как? Да ты что?! Как же можно такое и…

– Ничего! Я не буду делать ничего. А ты сам решай.

– Чудесно! Молодец, так вот все просто.

– Рот закрой!

– Раскомандовались сегодня, Денис Дмитриевич, – тут Саша еле успел вскочить со скамейки, избежав братского подзатыльника. – С чего ты тогда вообще меня сюда потащил?

– Мне что, охота одному за отцом шпионить?

– А! Если что, мне досталось бы за обоих. Понятно-с!

– Да я тебя!..

– Посреди улицы бить станешь? Ну пусти шинель, не тебе же зашивать.

– Дрянь.

– Откуда ты вообще узнал про… это?

– Коля, приятель мой, их на прошлой неделе вот так же увидел. Боялся – вдруг обознался. Теперь скажу, что обознался.

– А мне-то теперь что делать?

– Делай, что знаешь.

– А я не знаю!

– Тогда не делай ничего.

– Легко тебе говорить – не твою мать предали!

Денис ничего не ответил, даже не взглянул на брата. Бросив окурок в урну и оборвав веточку с ближайшего деревца, он быстро зашагал прочь, ничем не показывая, что за ним надо следовать.