Такие и даже более отважные знаки со стороны Юноны чуткий к таким мелочам россиянин отмечал и позже. Однажды в офисе, будучи наедине с полькой в её комнате (Тамара была в тот момент в банке), Андрей в разговоре обмолвился о чём-то, связанном с оборудованием фирмы. Сейчас, спустя двадцать пять лет, не помнилось уже, о чём собственно шла речь. Но зато крепко засела в памяти фраза, которую сказала Юнона. Это был её ответ на какой-то вопрос Андрея. И ответ звучал так: «Всё, что находится в этом офисе, принадлежит Вам». Произнесено это было вполне нейтрально, скромно, но в устах молодой польки звучало настолько двусмысленно, что Андрей не мог этого не отметить. Конечно же, он ничего не сказал Юноне, но в глубине души надеялся, что не по простоте душевной она так сказала, что вложила в эти свои слова тот шаловливый подтекст, который усмотрел в них Андрей. Может быть, думалось ему, это маленький несмелый шажок с её стороны к установлению каких-то менее формальных, чем просто служебные, отношений…

Были и другие шаги. Уже «не словом, но делом» Юнона давала понять Андрею, что ей не безразличны проблемы фирмы и что на неё можно рассчитывать. Она по собственной инициативе стала задерживаться на работе, чтобы доделать начатые и незавершённые задания. В те месяцы конца 1995 года бизнес россиянина бурно развивался, документов было очень много, и шеф, конечно же, не мог не отметить усердия молодой сотрудницы.

Спустя много лет, пытаясь анализировать начало их отношений, россиянин по-прежнему не мог понять, был ли с её стороны это тонкий (и надо сказать правильный, попавший в точку) расчёт, или же это было искреннее желание помогать владельцу фирмы. Конечно же, с надеждой, что это желание помогать будет замечено и оценено.

Так или иначе, старания Юноны достигли цели: и без того симпатизирующий ей Андрей был подкуплен таким отношением к нему лично и его фирме (это было даже, пожалуй, важнее в тот момент). Постепенно между ними начали незаметно устанавливаться те субтильные, почти неосязаемые отношения, когда что-то уже витает в воздухе, угадывается, но дать определения этому ещё нельзя. Особенно мило выглядело смущённо-почтительное отношение польки к шефу. Сказывалась и разница в возрасте: ей – двадцать два, ему – тридцать пять. Та её внимательность при выслушивании поручений очень импонировала Андрею, возможно, такое трепетное отношение ко всему, что он говорил и было залогом старательной работы польки. Автоматически это привело к тому, что круг её служебных обязанностей стал расширяться, шеф постепенно поручал всё более ответственные задания. Юнона постепенно начинала быть не просто полезной, но и незаменимой.

Это был конец 1995 года. Как же всё изменилось через двадцать пять лет!

И если цель одна

И в радости и в горе,

То тот, кто не струсил

И вёсeл не бросил,

Тот землю свою найдёт.

Видимо, цели у Андрея и Юноны были разные. Изначально.

У родителей жены Андрея была дача в Подмосковье. В советские времена слово «дача» подразумевало, как правило, участок в шесть соток и летний (иногда и утеплённый, приспособленный к зиме) домик. Хотя бывали и исключения. В описываемом случае это был деревенский дом в посёлке Алабушево, с небольшим участком, хозяйственными постройками и даже маленьким прудиком, где летом успевали завестись головастики и мелкие рыбёшки.

В этом-то доме тогда, в далёких восьмидесятых, Андрею первый раз в жизни довелось столкнуться с необъяснимым с точки зрения материалистических наук явлением. Дом был двухэтажный, старый, деревянный. Внизу находились застеклённая терраса, столовая и большая комната. Наверху – только одна спальня. И оказалось, что когда Андрей, поднявшись по скрипучим ступеням лестницы, входил в эту спальню, пахнущую яблоками, сушёными травами и старыми книгами, он начинал испытывать очень странное ощущение. В первые же тридцать секунд появлялось чувство какого-то дискомфорта, хотелось поскорее развернуться и выйти. Если же, пересилив себя, Андрей оставался на верхнем этаже дольше – минуту или две, то в животе начинался странный процесс – появлялось непонятное тянущее ощущение: как будто немедленно надо поспешить в туалет. Причём сознание ясно подсказывало, что желудок и кишечник работают нормально, и «позывы» эти имеют совершенно иную причину. Какую – Андрей понять не мог. Но стоило спуститься вниз – на первый этаж, как всё тут же приходило в норму.