– Вот и я, шеф, – показал тридцать два зуба.

Нахальней, чем он, был только воробей: без трех капель водки на подоконнике не чирикал вообще. Взяли Леху на работу. У шефа болела с похмелья голова, у бухгалтера уехал в длительную командировку муж, и коньяк был кстати. Да и воробей нахохлился обиженно на подоконнике.

Вчера мы ходили с друзьями в баню. Эх, скока выпили? Додумались из тазиков пить пиво. Карлик наш Гоша – он дрессирует в цирке мышей – залез в таз с ногами, для удобства, и только голова торчала из него – лысая и бородатая. Пивную ванну принимал, блин. А Борис Иванович потерял нижнюю челюсть. Выплеснул с пеной. А когда перешли на водку, о другую челюсть бутылки открывал. Сломал ее на…

Колька забрел в отделение к бабам. Едва выкупили за литр. А одна, не поверите, миловидная, к нам пришла. Простынь с себя сбросила. Борис Иванович сразу юркнул в парную. Выполз через час раком, красный.

Скока выпили? Из всех кранов лилось.

А чё делали? Делали чё? Колька не раздевался. Не мог. Все мылил рубашку. Начали-то до бани. А он инвалид, с одним яйцом, хотя к бабам шастал.

Если бы вчера было сегодня, скока выпили бы. И голова бы не болела. Одни «бы», во рту грибы. Антон Гаврилович заменил массажиста: тот уснул на скамейке в предбаннике, пил-то с нами. До сих пор в массажном кабинете. Чё там делает, если живодером на скотном дворе работал? Но бабы выходили из кабинета довольные.

Я с Гошей на вениках лежу. Одна перешагнула через нас, и закричал Гоша, увидев под халатом ее голое тело. Я не понял. Не проспался. И то: скока выпили?

Вышли не все. Чукча Ледяное Копыто, так звали его за холодные ноги, даже не мылся. Глотнет огненной воды и – в парную, в меховой шапке. Он из тундры, мороз от жары не отличал. В гости к Антону Гавриловичу приехал. И пропал. Плохо, что глухонемой, нашелся бы.

А мне чё? Я в бане, можно еще помыться.

– Такого матча я не видел давно. Какое напряжение: словно по электрическому полю носятся футболисты. Как взвился Буряк – нападающий украинцев. Перемахнул двухметровые ворота, разбил очки корреспонденту, у которого теперь хорошего кадра не получится: не девушек в парке снимать.

Волжане наращивают давление. Виртуозно владеют мячом нападающие Вагнер, Моцарт и Шопен. Какие передачи им делают полузащитники Кюи, Бородин и Мусоргский, могучая кучка, блин. Простите за лирическое отступление.

Наносит издали удар Никола Огурец. Мяч летит как пушечное ядро. Но его ловит Огинский – вратарь сборной Польши, взятый «Волгой» в аренду. А мог бы свободно улететь на нем на Луну. Примеры такие были. Снова я немного отвлекся.

Какая скорость, какой дриблинг у Дрозда? Но его бьет по ногам Грач. Вот тебе и птица весенняя, словно косой прошелся. Дрозда уносят на носилках.

– Вишню – на мыло, – взрываются болельщики «Волги».

– Какое из него мыло? – трубит пароходом голос, – на йогурт его, хоть польза будет.

Судья Вишня привык к такому. Однажды болельщики гонялись за ним по стадиону минут десять за неправильно назначенный пенальти. Футболисты обеих команд очень хотели, чтобы его догнали, и не вмешивались.

Вместо Дрозда выходит на поле Лебедь, известный наш форвард. Голов он не забивает, но как старается, можно подумать, летает по стадиону, оправдывая свою фамилию.

Боковые судьи не успевают за ним, поэтому не определяют: бывает он в офсайде или нет.

Иноземные футболисты не лучше, но стоят намного дороже. Их сразу можно отличить – по павлиньим прическам и количеству.

Был у нас футболист Жо. Как только его не называли остряки. А если приедет к нам Кака или Насри, как комментировать матчи?