– А здесь, коллега, замки не нужны. Сам туда никто не пойдёт, а кто уже там – не выйдут. – И он молча поставил на стол второй стакан.

А вот поговорить не успели. Вошла медсестра, коротко бросив: – Вызов!

– Сейчас только и начнётся работа, – сказал врач скорой. Бросил в рот кусочек сала с хлебом и скрылся за дверью.

– Это точно! – вслед ему прокричал Семён Аркадьевич. – Сколько лет работаю, но не помню, чтобы в первые несколько часов Нового Года умирали. Обычно на второй день привозят.

Недоливаев сладко зевнул и прилёг на маленький диванчик, стоявший в углу. Самое время подремать. Но едва он стал входить в самое безгрешное состояние на земле, как зазвонил телефон. Чертыхнувшись и потирая глаза, доктор направился к столу.

– Шестая? – услышал он в трубке. – Это приёмный покой? – Говоривший был явно не трезв. Это многоопытный док понял по голосу. – С Новым Годом! – Скажите, к вам поступил гражданин… как его… Семикашев. Как его состояние?

– Вы кто ему? – Недоливаев потянулся к акту о смерти. Так и есть…

– Мы это… друзья его. И соседи тоже. Как он себя чувствует? Ему лучше?

– Уже хорошо. Что же это вы, друзья-соседи, так его напоили? Он поступил к нам в состоянии крайнего анабиоза, не совместимого с жизнью.

– А-а… – на мгновение заикнулась трубка, – вы доктор? Как ваша фамилия?

– Да, доктор. Фамилия моя Недоливаев.

– Скажите, господин Недопиваев, он будет жить?

Сколько сотен раз неправильно произносили его фамилию, но привыкнуть к этому невозможно. Это привело доктора в раздражение.

– Послушайте, друзья-товарищи, я вам русским языком объяснил: его привезли в состоянии не совместимом с жизнью. В настоящий момент он находится в морге.

– Где-е?? В каком морге?! Ё-моё-ё! – пропела трубка, и раздались гудки.

Ну, вот как с такой нервной работой не выпить? Да и не заснёшь теперь. И Семён Аркадьевич направился к столу, где стояла мензурка.

Выпить, однако, снова не успел. Потому, как услышал какие-то странные стуки в конце коридора, где находился морг.

Неужели опять кого-то привезли? Вышел, огляделся. Пусто. А вот в дверь морга, закрытую на щеколду, явно кто-то стучал. Изнутри. Изнутри стучал! Недоливаев, как и все доктора, был человеком несуеверным, но всё же почувствовал, как спину, словно ледяной волной окатило. Ещё ни разу за всю его долгую работу доктором в двери морга не стучали. Ни снаружи, ни, тем более, изнутри.

Преодолев минутное оцепенение, он подошёл к двери. Стуки продолжались, а затем раздался хриплый голос:

– Да откройте же кто-нибудь, чёрт возьми! Зачем догола-то раздели? И в туалет хочется. Откройте …вашу мать!

В туалет за всю длительную работу доктора ни один покойник тоже не просился.

– Ты кто и как туда попал? – спросил покойника Недоливаев.

– Откуда я знаю! – раздался голос. – Откройте! У вас тут не вытрезвитель, а морг настоящий.

Семён Аркадьевич уже хотел открыть дверь, но вдруг осенило: а что, если покойник набросится на него? Он там ведь не один, там ещё двое.

– Не стучи. И веди себя хорошо. Скоро выпустим. – И Семён Аркадьевич направился к телефону.

В районном отделении милиции зазвонил телефон.

– Пятое отделение, капитан Рамазанов слушает!

– Милиция? Это с вами из шестой больницы говорят. Дежурный врач приёмного покоя.

– Огнестрельное? Ножевое?

– Нет, нет. Никто не ранен. У нас тут другое. Кто-то из морга стучит. Понимаете? А я тут один.

– Что-о? Из какого морга? Как ваша фамилия?

– Недоливаев. Доктор Недоливаев.

– По моему, вы Переливаев уже! – и бросил трубку. – Шутники, мать их…

Не успел он выругаться, как телефон зазвонил снова. Высветился тот же номер.