– Ты сильная, – с уважением сказала Лена, выключая часы. Это была восьмая партия подряд, проигранная ей. – Странно, что я с тобой до сих пор не встречалась на соревнованиях.

– Да я больше для себя играю, – сказала Юми. – Меня дядя учил. Он моряк. Ну и сама занималась…

– Вот зачем ты врешь, – со смехом сказала Лена. – Я же вижу школу. Тебя явно мастер спорта тренировал.

Юми пожала плечами и промолчала.

– А Владимир Николаевич… он сильнее тебя играет? – наконец спросила она.

– Папа-то? Он же мужик. Мужики вообще по-другому играют.

Юми кивнула:

– Я знаю.

– Ты чего, хочешь с ним сыграть?

– Ну да. Хотела бы.

– Так приходи в воскресение к нам. Вечером. Часов в семь. Он будет дома. Если сможет – сыграет. А если нет – так мы с тобой повторим.

– Ой. Я хочу. А это удобно?

– Ты чего? У нас полшколы дома бывает. Папа… он такой. Широкий.

Юми кивнула. Для такого визита ей нужно было подготовиться. Самым неприятным в ее задании было то, что через границу в эту страну нельзя было практически ничего протащить. Ее выкинули с мини-подлодки в нескольких километрах от берега, в кромешной темноте и штормящем море. Дальше она добиралась с аквалангом, ориентируясь только по компасу и какому-то внутреннему чутью, которое не раз ее выручало.

Советскую границу она не переходила ни разу – и это было самое сложное в ее пути. Если бы она не была в гидрокостюме и с аквалангом, она могла бы притвориться неудачливой купальщицей, однако снаряжение выдавало ее с головой. Конечно, и гидра была советской, и неудобные ласты, и акваланг АВМ-7 тоже. Однако в случае провала это вряд ли помогло бы.

Все обошлось – она вышла на тот пляж, куда и должна была. Осмотрелась, вытащила из-под гидрокостюма одежду, положила ее около наклонившегося зонтика. Кроме одежды, свидетельства о рождении, справки из школы и еще нескольких документов, мастерски сделанных людьми Хидон-сана, у нее не было ничего. И, конечно, небольшая пачка советских денег – настоящих.

На пляже в середине ночи не было ни души. Она разделась догола, надела ласты. Вернулась обратно в море, подплыла к скалам. Аккуратно спрятала резиновый мешок, в котором лежали акваланг и гидра, под камнями. Там же уложила ласты, кролем вернулась обратно.

Путь был открыт. В акваланге оставалось еще около двухсот литров воздуха – вполне достаточно для обратного пути.

Если он еще будет, этот путь…

Старший лейтенант госбезопасности Вячеслав Чернов отнюдь не блистал оптимизмом.

Совершенно секретное дело, которое ему поручил подполковник Силин, не просто буксовало на месте – оно завязло в трясине. Зацепок не было никаких.

Три недели он убил на то, чтобы объехать все номерные заводы. Местные секретчики дежурно отвечали, что все штатно, никаких покушений на безопасность и обороноспособность страны в целом и секретного производства в частности не наблюдается. Нескольких рабочих, принятых на авиазавод за последний месяц, проверили еще разок – не нашли ничего предосудительного. Абсолютно.

С транспортной милицией на вокзале говорить было бессмысленно. Они, конечно, его внимательно выслушали, покивали, но он и сам понимал, что с таким потоком пассажиров запомнить кого-то было невозможно. А все, что явно выходило за рамки обычной деятельности, давно написано в сводках.

Стайка японских туристов, прибывшая проездом на Байкал, два дня гуляла по городу, ошалело разглядывая деревянные развалюхи и туалеты типа «сортир». Сопровождавшие их под видом гидов два сотрудника смотрели в оба, но не заметили ничего предосудительного.