И презренья случайных улыбок»

Мне сказали: «Так знай, он ещё лжепророк,

Чьё рожденье – погибель младенцев,

Чьё ученье – хула на духовных отцов,

Чья мечта – цитадель иноверцев!»

Я представил, что в мире нет смерти и зла,

Всем открыты для счастья объятья;

Каждой мыслью своей ненавидя лжеца

Поднимал я его на распятье.

Я всегда много говорил и писал, часто бездарно, часто одно и то же, брал количеством, а не качеством. И удивительно, что ты всегда умела находить зерно мысли среди этой шелухи словесных конструкций, подхватывать тему и раз – переворачивать всё так, что моя глупая болтовня превращалась в наш осмысленный диалог. Ты и сейчас не просто скромна, сверхсамокритична. И в этом смысле твои слова о себе самой часто расходятся с твоими поступками. Чего стоит один только мальчик Гриша. В этой истории я от и до узнаю тебя, девочку всей моей жизни.

«Мальчик Гриша»

Гриша подошёл ко мне, когда я, в солнечных очках на пол-лица выходила на Баррикадной из метро. Жарило солнце, и я почему-то плохо переносила эту внезапную для холодного лета 2017-го, жару. Он пересек внушительный встречный поток людей и шёл именно ко мне. Для меня до сих пор загадка – почему. Возможно, я шла несколько медленнее остальных и он подумал, что я не очень спешу..

– Извините, дайте, пожалуйста, денег на булочку. Я проголодался очень. – и улыбка из под кепки – детская-детская, немного пьяная. Такая, что я сразу подумала, что этот семнадцатилетний парень под чем-то. Недоверие и желание поверить одновременно. Страх, что разводят и желание помочь мальчишке. Вспомнила сына. Он будет таким же через каких-то 10—11 лет. А вдруг ему вот так же нужна будет помощь?

– А где здесь булки продаются?

– Там или вот там. Тут много мест с булками! – глаза превратились в щелки и морщинки-лучики в уголках.

– Окей, пойдём.

И я повела его в кафе у метро.

– Что у тебя случилось-то? – море недоверия, наверное, парень под кайфом или отходит.

– Да я поступать приехал. Документы подал и вот теперь жду.

– Куда поступаешь?

– В училище музыкальное. В Гнесинку, в консерваторию подал. Где примут – там и буду.

Заходим в кафе, садимся за столик. Официант. Дайте, пожалуйста, меню.

– Заказывай, что хочешь. Поешь как следует.

Уткнулись носами в меню. Задумчиво листает, немного пыхтит, козырёк чёрной кепки под тенью прячет глаза.

– Мне, пожалуйста, овсянку на воде.

– Только на молоке есть.

– Тогда гречневую лапшу с курицей. И чай зелёный. Я так чай люблю зелёный в последнее время!

– Облепиховый морс, пожалуйста. Ну и на чем ты играешь?

– На скрипке! Я хочу подучиться здесь немного. А потом – путешествовать по миру. Зачем сидеть на одном месте? Не хочу осесть в Москве и играть в одном оркестре всю жизнь. Хочу мир посмотреть!

– А ты откуда?

– Из Бердянска.

– Как там сейчас?

– Да нормально, более-менее. Я здесь -значит всё нормально. Там мама осталась.

– А папа есть?

– Нет. Он умер, когда я был маленький.

– …

– Вот я рассказываю и у всех такая реакция. А на самом деле – че такого? Я его даже не помню совсем. Конечно, хочется, чтобы был рядом кто-то типа отца, но и так жить можно.

– Мама переживает за тебя, наверное.

– Да маме главное говорить всегда, что всё хорошо. Не хочу на неё свои проблемы вешать. Я уже здоровый мужик! – смеётся.

– А где ты живёшь сейчас?

– В Митино. Подрабатываю курьером, листовки раздаю иногда. Тут для работы гражданство нужно. А я даже в Макдональдс устроится не могу. Документов нужных нет. «Ты с Украины? – парам-пам-пам-пам! (Мелодия из рекламы Макдоналдс) Гуд бай!»

– У меня сын есть шестилетний. Я подумала, а вдруг он тоже когда-нибудь окажется в твоей ситуации.