Со Львом Григорьевичем, тем неожиданным покупателем картины, пожелавшим приобрести ещё парочку подобных, встретилась, обговорили заказ. Оба остались довольны встречей.

Юля, соскучившись по любимому делу, выполнила работу быстро и получила хороший гонорар. А Лев Григорьевич порекомендовал её своим знакомым. Появились ещё заказы.

Подружка показала Юлины рисунки в издательстве, их одобрили, сказав, что детям такое понравится, и обещали опубликовать.

Пока устраивали все дела, закончился учебный год, и Юля с сыном уехали к бабуле.

С родителями, особенно с матерью, отношения оставались натянутыми. Не могла мать простить ей замужества, и к Саше относилась прохладно, говоря, что он копия Романа. Саша, слышавший излияния своей бабушки, нервничал:

– Мам, но ведь, если я на папу похож, это же не значит, что у меня характер такой же будет?

Юля убедила мальчика, что у него уже другой характер. Но встречи с матерью свела к минимуму, и разрешала не присутствовать на семейных обедах, которые изредка, по праздникам, устраивала та.

С дедом Саша сдружился. Они ходили на рыбалку, мастерили парусники в сарае прабабушки и отпускали их в плавание по реке. Дед рассказывал о путешественниках, а внук делился мечтами о своих путешествиях.

Сашу перевели в местную школу. Юлю пристроил на работу отец. Её приняли в театр помощником декоратора. Потом ей разрешили выставлять рисунки в фойе театра. Художница с удовольствием общалась с посетителями. Её работы стали узнавать. Несколько картин купили.

Два счастливых года прожили Юля с Сашей в доме прабабушки.

Почти сразу, как внучка переехала, бабуля переоформила дом на неё, а незадолго до смерти серьёзно поговорила:

– Юленька, ты дом-то потом не жалей, продай. Не оставайтесь здесь. Поезжайте куда-нибудь в большой город. Саша умненький, ему учиться, развиваться надо. Да и у тебя возможностей больше будет. Выставляться начнёшь, люди тебя узнАют. Знакомствами обзаведёшься. Вам свою жизнь надо строить. Свою. А родителей навещать будешь, ну и меня заодно.

Юля тогда расстроилась:

– Баб, что ты такое говоришь? Не уедем мы от тебя, нам с тобой хорошо.

– И мне с вами хорошо, и я радуюсь вам каждую минуточку. Но ты, Юленька, слова-то мои запомни.

Юля запомнила. Без бабули стало тоскливо, неуютно. Вот тогда Юля и решилась продать дом. Поделилась желанием с Сашей, он обрадовался и с нетерпением ожидал переезда.

Мать пожимала плечами:

– Не сидится тебе. Опять навстречу приключениям. Не знаю куда, не знаю зачем, не знаю к кому.

Неожиданно отец поддержал:

– Правильно, дочь. У тебя вся жизнь впереди. Поезжай. Устраивайся. Если помочь надо будет, так ты не стесняйся, говори. На мать не смотри, просто она переживает за тебя. А я с тобой съезжу, помогу жильё выбрать и купить.

Вот так они уехали. Квартиру присмотрели быстро. Школа оказалась рядом. Юля пошла сына устраивать, а там, узнав, что она художница, предложили ставку учителя. Всё складывалось, как нельзя лучше.

Но Юля начала болеть. Поначалу она думала, что это из-за неправильного питания и пыталась подобрать диету. Потом, страшась заснуть, перестала спать совсем.

Каждую ночь она оказывалась в одном и том же кошмаре. За ней по лабиринту из зловещих каменных домов, покрытых мхом, влагой и чернотой, гонялся Рома. Она убегала, падала. К Роме присоединялись какие-то мрачные люди, и тоже ловили её. Сон истязал, лишал сил. Утром вставала совершенно разбитая, уставшая.

Она не знала, что делать.

Звонить по переписанному номеру Юля не решалась. Слово «шаманка» настораживало. Не доверяла она такому – непойми какому – лечению.