Гостиница с незамысловатым названием «Гостиный двор» выглядела тоже не очень прилично: замшелые стены, грязные двери и окна. Если бы не выцветшая вывеска, Лука бы подумал, что перед ним одна из немногочисленных многоэтажек.

Старая женщина на стойке регистрации встретила их не очень радушно. Она смотрела на троицу так неприветливо, будто они хотели ограбить ее.

– Добрый день! – произнес отец, – Мы бронировали два номера с сегодняшней даты.

– Здравствуйте. Вы Дмитрий Беломырдин? – осведомилась женщина, оглядывая друзей. – Проходите. Правила в моей гостинице простые – обувь оставлять в прихожей, не курить, не пить. Друзей приводить можно, но вести себя тихо, – рассказывала она, пока компания шла по коридору. Они остановились у невзрачной двери с номером восемь.

– Ваш номер – вот этот, – кивнула женщина Луке.

Лука оглядел крохотную комнатку: грязноватый пол, тусклая лампочка, несколько полочек с каким-то барахлом, шаткий на вид стул, квадратный телевизор и пара старых кроватей с пыльными матрасами. Завершало интерьер тусклое треснутое зеркало.

– Вы не беспокойтесь, – женщина заметила, что парень оторопело смотрит на матрас. – Я белье постельное выдам. Если вопросы какие-то ко мне будут – я на первом этаже.

В этой каморке должны были ютится они с Женей. Комната отца и Петра выглядела не лучше. Сначала Лука сомневался, но теперь точно был уверен: они попали в полное захолустье.

Парень с омерзением зашел в комнату. Отец сказал, что начнут они завтра, так что сегодня можно было «отдыхать». Пузатый телевизор никак не хотел включаться. Лука понажимал все кнопки на аппарате, постучал по нему кулаком и сделал вывод, что тот сломан. Несколько книг на полках не спасали ситуацию: Лука полистал их, но крошечные буквы прыгали перед глазами, а материал подавался скучнейшим образом. К другому хламу парень побрезговал даже притрагиваться. Интернет здесь был, но ловил с перебоями, поэтому телефон и ноутбук сразу утратили половину своих свойств. Лука подошел к мутному зеркалу и посмотрел на себя: светлые волосы, зачёсанные набок, карие глаза. На правой щеке красовался небольшой шрам. Он был одет в теплую куртку и штаны, которые снимать не собирался – в номере было прохладно.

– Что ж, делать тут совершенно нечего, – объявил он. – Разве что спать, да и то сомневаюсь.

Женя, осматривающий шаткий стул, поднял голову:

– Совсем нечего?

Лука уныло кивнул:

– Даже телек не включается!

Женя подошел к телевизору и принялся ковыряться в нем.

– Бесполезно, – Лука махнул рукой. – Я уже пытался. Он не работает.

Женя в ответ лишь хмыкнул, открыл заднюю панель телевизора и что-то провернул там. Раздался треск, какое-то шуршание и экран зажегся, наполнив комнату тихим бормотанием.

Лука открыл рот да так и остался сидеть, глядя на экран. Женя вновь хмыкнул, довольный произведенным эффектом.

– Это старый телевизор, так что пульта у него нет, каналы кнопками переключаются, – Женя вылез из-за телевизора. – Ну-ка, что у нас тут?

К сожалению, никаких сервисов в гостинице не водилось, поэтому в телевизоре было всего два канала. Вздохнув, Женя выключил аппарат:

– Ну и ерунда там, конечно. Телек в крайнем случае смотреть будем.

Оправившись от удивления, Лука спросил:

– Слушай, может ты еще и этот древний стул починишь?

– Я как раз его осматривал, – Женя вернулся к стулу. – Но тут дела похуже обстоят.

– Ага, – Лука только сейчас ощутил, насколько в комнате спертый воздух. Воняло перегаром, пылью и очень старыми вещами. Он подошел к окну и дернул за ручку, но оно не поддалось. Парень дернул сильнее, и окно жалобно затрещало.