И меня просто вырубило, как только я положил голову на хвою. Не думал, что я настолько устал за день. Видимо, эмоциональный подъём от начала Посвящения действовал, как заряд магического камня, и я продолжал идти, не чувствуя усталости, хотя давно устал.

И это было моей ошибкой, что я лёг спать под лапами старой ели. Туда не проникал солнечный свет, так что я проспал столько, сколько даже не понял. Но проснулся я от странного ощущения, что не один. Так бывает – ты внезапно просыпаешься от какого-то ощущения, которое не можешь выразить словами и даже некоторое время сначала не понимаешь. Вот так было и на этот раз.

Я осторожно открыл глаза, стараясь не шевелиться. Руна Вендль голубоватого цвета практически незримо колыхалась в воздухе, она не сигнализировала ни о чём подозрительном. Но я ощущал, что я не один. И потом я резко понял, что происходит – где-то на границе восприятия я слышал потрескивающий костёр. Ну и запах от горящего пламени щекотал мне ноздри, тем более, что на огне что-то жарилось.

Продолжив лежать, я начал думать. Если бы это был кто-нибудь враждебно настроенный, то он может знать, что я тут, либо не знать, а просто случайно расположился рядом. Если он знает, то чего ждёт? Он мог бы напасть на меня, пока я спал, но не сделал этого. То есть если это враг, то он не знает, что я тут. Если же это нейтрально или дружественно настроенный незнакомец, то он тоже может знать или не знать о моём присутствии. Если знает, то просто ждёт и не будит меня. Если не знает, то опять же случайно расположился рядом. Какие ещё могут быть варианты?

А вообще это очень странно – огромный лес, и надо было вот найти меня тут, пока я дрыхну под ёлкой. А с другой стороны, из Орешника сегодня вышло несколько десятков молодых гоблинов и разбрелись по всем сторонам в поисках своего Посвящения, а потому встретить кого-то из своих товарищей из города вполне возможно. Если учесть, что мы одного возраста и примерно одной комплекции, то немудрено, что для отдыха остановились примерно на одинаковом отдалении от города. Так что с учётом этого соображения вероятность такой встречи уже не казалась мне слишком низкой. И тогда это кто-то из моих знакомых, так что опасаться нечего.

Я достал нож и выкинул самое длинное лезвие, постаравшись сделать это так, чтобы оно не щёлкнуло. Но оно всё равно раскрылось с тихим щелчком. Я развел руну и осторожно просунул лезвие между хвоинок, чтобы раздвинуть их и попытаться посмотреть, что происходит снаружи.

Внезапно раздался звонкий голос:

– Вылезай, всё в порядке. Я давно тут и жду тебя. Я приготовил яичницу с беконом.

Я вздрогнул. Но раз так, то таиться было бессмысленно, так что я с кряхтением вылез из-под еловой лапы. Прямо передо мной стоял молодой гоблин в облачении ученика колдуна. Около его ног горел небольшой костерок обычного огня, а на камне рядом лежала лепёшка, на которой теплилась яичница с парой ломтиков жареного мяса.

Гоблин сказал:

– Меня зовут Грамбл. Я тоже на Посвящении.

– Йоль, – сказал я и протянул руку.

Грамбл пожал её и потом сказал:

– Я шёл за тобой всю ночь. Я заметил вас ещё на мосту через Грозную. То, что вы вытворили с троллем, – полное безрассудство.

Похоже, что этот Грамбл довольно занудный тип. Я ответил:

– Это мой названный братец Зиггль, я сам не собирался так делать. У меня была с собой самая мелкая монетка для прохода.

Грамбл смотрел на меня, не отрываясь. Потом указал своим посохом на яичницу, и я понял, что я проголодался. Я сел рядом с костром и накинулся на завтрак. Потом открыл торбу, достал флягу и напился. Предложил лепёшку своему новому знакомому, но тот вежливо отказался. Колдуны всегда такие снобы. Наверняка у него с собой куча снеди, а не то, что у меня – десять лепёшек на десять дней. Я вспомнил, как чародей Бримс назвал старого мастера Гноббла скрягой и улыбнулся.