как на разновидность написания и произношения арийского пракорня pri «любить» – это два; и полное соответствие перечисленных слов ведическому термину прийя «любовь, склонность к чему-то», который происходит от санскритского priya «приятный, ценный, возлюбленный, благосклонный» – это три. Следовательно, и древнегерманское имя Frank «свободный, откровенный, щедрый, искренний, любезный», и древнеиндийское имя Прия (санскрит. Priyā «дорогой, любимый») – это не просто два родственных имени, а одно и то же доисторическое имя, с единым пракорнем, но с разной конечной формой произношения. А это безусловно подтверждает мою идею о причастности русского языка и к данному словообразованию, в числе прочих. Чем же подкрепляется такое мнение?

Напомню свою мысль о предположительном названии франкского племени Phranci [franʦɪ] как слегка небрежного в произношении, искажённого местным говором, славянского названия своих соседей изначальным словом пранцы (в ед. ч. пранец). Носителем какого же первородного смысла могло быть такое прозвище народа? А вы только полюбуйтесь на самомнение потомков тех самых германцев в совершенно официальном научном источнике:

«Франки – это обобщение названия племени; связь в том, что только франки, как класс завоевателей, имели статус свободных людей в мире, который знал только свободных людей, либо пленных и рабов. Для смысловой связи „быть одним из нации“ и „свободным“ сравните латинское liber „свободный“, от того же корня, что и понятие „свободный“ в славянских словах: старославянский svobodi, польский swobodny, сербо-хорватский slobodan».

Ну, и как вам такое? То, что ребята от скромности не помрут – это точно, особенно, с учётом их совершенно искренней убеждённости в происхождении этнонима Slav «славянин» как производном от slavе «раб»! Ладно, Бог им судья, и время всё покажет. А мы вернёмся к нашим баранам.

Разумеется, ни в каких справочниках вы не встретите такое название народности как «пранцы», хотя бы, по той простой причине, что это, всего-лишь, моя личная версия, причём, впервые выдвинутая исключительно в данной книге. Зато слово такое в русском языке есть! И вот что оно значит: пра́нец «золотушная сыпь» (мн. ч. пра́нцы), украинское пра́нцi «сифилис», первоначально «французская болезнь», из голландского frans «французский»; сравните с итальянским malfrancese «сифилис», буквально «францу́зская боле́знь». Вот вам и доказательство сей идеи!

Ещё раз: в силу отсутствия в древней исконно русской речи слов со звуком (буквой) Ф, предположительно оригинальное название франкского племени phranci [franʦɪ], в русской огласовке могло звучать, и очевидно звучало как пранцы «франки». Так откуда же пошло само понятие пранец, производным какого первичного определения оно является? Ответ не станет неожиданностью для большинства читателей. Ведь арийское pri «любить» для многих будет лишним напоминанием жаргонного словечка прёт – восклицание удовольствия, так говорят, когда внезапно ощущают прилив положительных эмоций. Соответственно, разговорное выражение «он её прёт» – это всё равно что «он её сношает». Следовательно русский глагол повелительного наклонения «при!» является прямым указанием на иносказательное «люби!»., поскольку устаревшее русское любиться – это и есть «сношаться». Но данный аргумент совсем не говорит о том, что франки только этим и занимались, отнюдь! Дело в том, что гораздо более широкое понятие «прание» ведёт свою родословную от старинного русского глагола прати – давить, жать, гнести, налегать; двигать что, упираясь силою всего тела, толкать безотрывно, протяжно; нести с трудом, тащить, волочить, таранить; везти, тащить; лезть силою, или идти с трудом