– Хорош денек стоит!

Вытянул усталый бортник свои рыжие от тины и ила ноги под теплыми лучами солнца. Попутно сбил щелчком с ноги пару, присосавшихся к щиколотке, пиявок.

Хохотнул беспечно:

– Тоже, глянь-ка, тварь божья, себе пропитания ищет на пользу всему живому, коли кровь дурную сосет.

Настроение поднялось еще больше, когда даже на расстоянии донесся до него гул большого роя.

– Есть медок-то, есть! – крякнул он довольно, со знанием дела. – Не зря сюда через топи добирался!

Потом нашел у подножия ствола твёрдое местечко ровнее, сбросил туда свой нехитрый скарб:

– Одежду, лапти, туес.

И, с удовольствием подставляя прохладному ветерку загорелое тело, пошел в густые камыши, не забыв прихватить с собой острый нож, лично выкованный в сельской кузнице.

Вернулся обратно с хорошей охапкой сухих прошлогодних стеблей. Бросил их на место выбранной лежанки.

Спать лег пораньше, чтобы сразу, по росистому утру, когда еще не проснутся пчелы:

– Забрать у них лишние припасы.

– Нет. Все брать Ждан не будет, обязательно оставит в дупле, сколько надо «мухам» на зимовку.

Ведь все на свете должны жить по-божески, не одним только сегодняшним днем:

– Сейчас, мол, есть чем закусить и ладно, а на завтра хоть сгори все разом синим пламенем.

Бережет бортник свои промысловые угодья:

– Вот и этому пчелиному рою по его доброй воле никогда не будет никакой беды.

…Ночь миновала, наступил рассвет. Но спит промысловик. Не просыпается добытчик.

Крепкий мужик бортник Ждан:

– Мало кто в их, довольно большой, деревне способен реально померяется с ним силами на кулачках.

Да только с некоторых пор грудь стала сохнуть. Видимо, сразу после того, как однажды после не слишком неудачной охоты на пушного зверя, заночевал в зимнем лесу без костра.

Промерз изрядно:

– И вот с тех пор как простудится, рвет горло кашель.

Не обошелся даром и вчерашний долгий путь по болотине:

– Всю ночь бил Ждана тяжёлый озноб, лишь к рассвету забылся он горячечным сном.

И пробуждение оттого не обрадовало.

– Эх, проспал, окаянный, – ругнулся он, когда уже солнце, восходя к зениту, начало припекать его, как следует.

– И все-таки не терять же еще один день в ожидании удобного момента для сбора сладкой добычи?

К тому же хорошо знает бортник Ждан:

– В болоте худой дух, нужно поскорее отсюда выбираться.

Потому, больше не мешкая, взялся за дело.

Запалил он свой дымарь, заправленный гнилушками и немного щепой, приспособил крепкую опояску, как упор для подъема на березу, перекинул ее вокруг ствола, крепко на руки концы намотал, и ловко перебирая босыми ногами по шершавой коре, полез наверх.

У самого дупла нашелся крепкий сук, который бортник приспособил, как лишнюю для себя опору.

После чего перекинул из-за спины туес, раздул дым, чтобы выгнать пчел, и, только было начал браться за дело, как случилось непредвиденное.

Протяжный рев потряс округу.

Горячей волной обдало бортника со спины и как пушинку сбросило с дерева вниз, прямо в болотистую жижу.

Последнее, что запомнил бортник Ждан, прежде чем потерять сознание от нетерпимой боли:

– Падающий на него ствол березы.

Он как соломинка был переломлен у самого основания-комля всё той же непонятной и страшной силой, что сокрушила человека, оказавшегося в воле буйства стихии.

– Неудачно ли начавшийся день?

– Отмененная ли охота или испытанный им страх перед тварью небесной, чье появление всколыхнуло весь Богодар?

– А может и все вместе взятое? – не на шутку испортили настроение Великого князя.

Первыми это испытала его верная дружина, вернувшаяся следом за ним на стремительных рысях под защиту крепких крепостных стен детинца.