Сын Посейдона Беллерофонт еще не родился.

Иолая же, сына Ификла его дядя Геракл вряд ли взял бы с собой, когда у него в этом походе был возлюбленный отрок Гилас.

Аполлоний Родосский поет, что Тесея, кто всех превзошел Эрехфея потомков, под Тенарийской землей держали оковы Аида. За Перифоем пошел он по общей дороге, а были б вместе они, много легче свой труд завершили б герои… Скорее всего, знаменитый афинский герой – истребитель разбойников и чудовищ Тесей, когда плавал Арго, был еще малым ребенком в Трезене. Эгеид впервые двадцатилетним юношей увидел Медею в Афинах, куда она прибыла к его отцу после десятилетнего пребывания с мужем Ясоном в Коринфе, куда попала вскоре после возвращения аргонавтов из Колхиды. Царь лапифов Пирифой был ровесником Тесея и потому тоже не мог быть среди пловцов в царство Ээта.

Некоторые утверждают, что обязанности прорицателя на «Арго» исполнял не Мопс и не Идмон, а Амфиарай. Другие, рассказывая о знаменитом прорицателе – одном из Семи героев, отправившихся в поход на Фивы, говорят о его участии в Калидонской охоте, но молчат о его плавании в Колхиду.

Лучшим доказательством того, что всего аргонавтов было 50 (гребцов) + 4 (предводитель, кормчий, певец и прорицатель) + 1(возлюбленный Геракла отрок Гилас) = 55, как об этом поет Аполлоний Родосский, служит то, что корабль «Арго» был 50 -весельным. Брать же лишних людей (предводитель, кормчий, певец и прорицатель были, разумеется, не лишними, а, наоборот, почти незаменимыми, в отличие от гребцов) на корабль было нельзя, хотя бы из-за недостатка пищи и пресной воды, которые долго сохранять еще не умели. Таким образом, на «Арго» был лишним только Гилас, которого герои взяли из уважения к лучшему другу Гераклу. Правда, некоторые говорят, что Аполлоний Родосский указывает отрока Гиласа среди аргонавтов только затем, чтобы объяснить – почему от пловцов отстал Геракл, ведь не потому же, что он заблудился в лесу, когда искал дерево для замены сломанного весла.

Итак, каталог аргонавтов Аполлония Родосского кажется наиболее убедительным.

Прощание Ясона с матерью

Провожая аргонавтов, женщины Иолка руки не уставали к небу вздымать, умоляя бессмертных богов, чтобы опасный путь закончился возвращеньем желанным на милую родину.

Многие женщины обращались с причитанием слезным к матери Ясона, которая так никогда и не насладилась материнством:

– Бедная ты, Алкимеда! Все же к тебе, хоть и поздно, горе пришло! Ты нерадостно жизни конец завершаешь! Ах, как несчастен супруг твой Эсон! Уж лучше было бы раньше в саван ему завернуться и в мрачные недра земные необратимо спуститься. О, если б темной волною и Фрикс, когда Гелла погибла, был поглощен, вместе со златокожим бараном! Ведь это чудовище злое даже и голос людской поимело, словно желая много страданья и горя в грядущем принести Алкимеде.

Так говорили они, провожая идущих героев. Там же толпой собрались отовсюду служанки и слуги. Алкимеда в молчании к сыну припала. А пагубной старости пленник, горько плакал отец, в ветхом доме на ложе плотно укрытый. Ясон, как мог, пытался облегчить их страданье и в горе утешить, но, между прочим, нисколько не забывал и о деле. Поэтому слугам приказал он носить на корабль все оружие. Молча они подчинились, взоры долу потупив.

Мать, руками сына обняв, на грудь его пала и рыдала сильнее, чем малая девочка плачет, с глазу на глаз обнимая в отчаянье няню седую: больше заступников нет других никого у бедняжки, и она от мачехи злой поношения терпит – Только что мачеха бранью жестокой ее разругала, и теперь она в плаче свои изливает страданья. Так рыдала теперь, в объятиях сына сжимая, мать Алкимеда. И вот что она сказала, терзаясь безутешной печалью: