Бо складывает ладони вместе и кланяется:

– Прости, отец. Мне очень стыдно. Спасибо тебе за то, что всегда наставляешь меня.

Мама гладит Бо по спине, а Айлин всхлипывает со слезами на глазах. Я же едва сдерживаю рвотные позывы.

В моей прошлой жизни Бо попал в список лучших тридцати кандидатов, и, учитывая его скудные таланты, я не сомневалась, что дядя подкупил чиновников деньгами, которые забрал у меня обманом.

После ужина мама села писать письмо наместнику в нашем доме о том, что мы задержимся в гостях на какое-то время. Это преданный работник, который служит нашей семье вот уже двадцать лет. Он справится со всеми домашними делами и будет командовать прислугой, пока нас нет.

Мама трудится за столом в углу гостиной, а Нинь натирает для нее брусок туши для письма. Я тем временем прошу Маи достать мой набор для игры в сянци.

Она раскладывает доску, мастерски вырезанную из дерева, на чайном столике перед диваном и выставляет фигуры. Мое сердце болезненно сжимается от этой картины, вызывающей воспоминания о прошлом. Я буквально представляю отца, который сидит напротив меня и учит всегда стремиться к лучшему.

В горле встает ком, но я сажусь за стол и открываю баночки с фигурками из черного и белого камня.

Задача этой игры – захватить территорию противника, занимая свободные клетки на поле, забирая в плен вражеские войска. Я представляю, будто черные фигуры передвигает рука Рена, а не моя. Мне знакома его стратегия: он подкрадывается со стороны и нападает внезапно. А я постепенно наращиваю свои силы.

– Вы играете против себя, госпожа? – спрашивает Маи.

– Да, – отвечаю я, не отвлекаясь от запутанной ситуации на доске.

– Как необычно.

– Это позволяет понять точку зрения противника. Для победы надо разбираться и в нем, а не только в себе.

– Вот… как… – бормочет Маи.

Мама поднимает взгляд от бумаги.

– Ты все чаще напоминаешь мне твоего отца, – с улыбкой говорит она и тут же отворачивается. Свет масляной лампы освещает ее грустное лицо золотым мерцанием. Она опять думает об отце.

Я тоже по нему скучаю. Он был самым умным, добрым и преданным человеком на свете. После меня мама уже не смогла снова забеременеть, но папа даже не подумал взять себе младших жен, хотя общество над ним насмехалось и унижало за то, что у него не было наследника мужского пола.

Мне достались мамины изящный нос и подбородок, но в остальном я копия отца. Глубоко посаженные глаза, грубые волосы цвета воронова крыла, кожа теплого, солнечного оттенка. Я не то чтобы невзрачная, но и не красавица, а нечто среднее. Отец всегда подчеркивал, что особенной меня делают мой интеллект и способность к состраданию.

Он в меня верил, и я надеялась обрести такую же сильную любовь, как у моих родителей. И думала, что с Реном моя мечта сбылась. Казалось, он искренне ценил мой ум и всегда прислушивался к моим советам. И не возводил на пьедестал мою ослепительно красивую двоюродную сестру, как другие мужчины, а считал, что «добрые качества делают женщину достойной в глазах богов, и красота ее души согревает сердце».

Неудивительно, что я его полюбила, пускай меня и смущала его жажда власти. Он даже обещал не брать младших жен – придворных дам, – пока я буду оставаться его королевой.

Как ловко он играл словами! Пока я буду оставаться его королевой. Я ведь так ею и не стала, и его обещание потеряло смысл.

Я стараюсь отмахнуться от этих деталей, жестоко напоминающих о моей ошибке, но предательство и холодные слова Рена не покидают мои мысли. Они пронзают меня, словно мечом, разрывая на клочки, оставляя мою душу искалеченной навсегда.