– Промашка, милая! – Его руки тоже вовсю лепили снаряды. Следующий ком прилетел парню прямо в голову, и он, словно, собака замотал головой, стряхивая хлопья.

– В яблочко! – Хмыкнула и остановилась, заметив, куда смотрит Елисей. – Ого!

Перед ребятами открылся обрыв, с которого открывался обзор на горы и леса. Она села на этот край, свесив ноги, не беспокоясь застудиться. Рука парня легла на плечо девушки, крепче прижимая к себе, а Сенечка же охотно прижалась к своему предмету воздыхания.

– Если мы на краю света, тогда я выполнила свое обещание, – усмехнулась она, ловя на себе удивленный взгляд Смирнова. – Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть…

– Ты за мной хоть на край света? – Спросил Елисей.

– Я за тобой даже на тот свет, мистер всезнайка. Даже на тот свет.

– Даже так… – прошептал он, возвращая свой взор на бескрайние зимние просторы. Его лицо почему-то погрустнело.

– Что-то не так?

Молодой человек поднял её голову за подбородок и коснулся своими губами её губ.

– Знала бы, Ясения Лукоянова, как важны для меня твои слова.

– А ты расскажи, – улыбка тронула её губы, заражая и парня. – Расскажи меня о своих тревогах.

Елисей отвел взгляд. Он молчал, и понурая Ясения думала, что он уже не заговорит. Ветер морозил её нежную кожу, от чего она сильнее спряталась в свой шарф. Она уже открыла рот, чтобы перевести тему, как слова сплошным потом полились из уст Смирнова. Он рассказывал историю Сенечке, но, казалось, что находился далеко от Альп и самой девушки.

– Мне было пятнадцать. Мы гуляли с друзьями, как вся ребятня. Ну, знаешь, устраивали поединки палками, дурачились, мерились силой. В этом не было ничего плохого. Я даже сам не могу уже вспомнить, что стало отправной точкой. Все наши драки всегда были частью игры. – Он стал щелкать костяшками пальцев, нервничая. Ясения протянула руку, кладя свою ладонь на его сложенные в замок ладони. – Мы закончили школу. На выпуском пошли гулять с парнями на набережную. Кто-то из них протащил бутылку водки, и они стали распивать её. Я тоже присоединился к ним. Леха тогда что-то сказал мне, прикалываясь, а меня задело это. Он тогда задел мою мать, я вспылил. Схватил его за грудки и повалил на землю. Дальше все, как в тумане. Очнулся я только с кровавыми руками и содранными коленками. Около меня уже стояли полиция и родители. Оказалось, что я разбил Лехе лицо. Его родители грозились, что посадят меня. Я испугался, испугались мои родители. Они войлоком потащили меня домой, наспех собрали вещи и увезли к бабушке.

– Ты избежал наказания?

– Пока меня не было, родители выплатили круглую сумму родителям Лехи. А моё наказание преследовало меня около года. Бабушка отвезла меня в глушь, где был только один дом. Я провел в гордом одиночестве столько времени, что и не сосчитать. Я даже начал привыкать быть в одиночестве.

Ясения слушала рассказ и не шевелилась. Дыхание Елисея стало порывистым, словно это была такая жгучая боль, что ему не хватало воздуха. Она повернула его голову в свою сторону, встречаясь с диким отрешенным взглядом парня. Смирнов страдал неконтролируемой агрессией. Он поделился с ней этой болью, и Сенечка оценила это. Она сдала руку в кулак и приложила к сердце, словно ловя его тайну и пряча в душе.

– То, что произошло с тобой, – ужасно. И я рада, что ты смог с этим справится.

– Я не справился. – Признался Елисей. – Я не смог справится, потому что до сих пор чувствую прилив гнева от безобидных шуток и поступков. Я до сих пор злюсь, но превращаю теперь в сарказм.

– Это и значит, что ты держишь свою агрессию в узде. – Её ладонь нежно гладила небритую щеку парня, чувствуя, как её разрывает изнутри от любви к нему. – Ты – сильный, умный. Ты все сможешь.