– Чарки, Алексей подай, да баклагу принеси. Там, в котомке моей, найдешь? – Черкас махнул рукой в сторону дощаника, усаживаясь напротив Петра на вросшую в песок корягу, неизвестно когда принесенную сюда вешними водами Иртыша.

– Я уже все принес. – Ухмыльнулся Алексей, – настоящий стрелец должон своего командира без слов понимать – и вытащил из-под той самой коряги, запрятанную заранее, баклагу. – Вот она, родимая.

То ли от того, что казаки были сегодня сильно уставшими, то ли просто было мало выпивки, но вскоре веселье у костров как-то стало затихать, а скоро и вовсе прекратилось. Все завалились на свои, заранее приготовленные, места и захрапели и только двое вахтенных не спали. В их обязанность, кроме охраны, входило так же и наблюдение за дымокурами, отгонявшими мошкару от спящих мертвецким сном казаков

Только Петр с сотником Рукиным да Алексей засиделись сегодня у костра.

– Я, намедни, байку одну слышал. Будто в том месте, куда мы путь держим, живет старец один. – Алексей обвел взглядом Петра и сотника.

– Что ж тут удивительного. – Усмехнулся Рукин. – Старики у националов иногда ухолят из стойбища, чтобы не быть остальным

в тягость. Я о таких случаях давно знаю. Правда, самому видеть не приходилось. Нехристи, одним словом.

– Да нет, старец-то русский говорят. Из самой Москвы якобы. – Алексей пошевелил палкой костер, подбросил подсохших дровишек. Огонь слегка лизнул их и полыхнул с новой силой, да так, будто горячее пламя, взвилось к самому небу, осветив притихшую во сне поляну.

– Кто тебе это рассказал? – Настороженно осведомился Петр. Было видно, что слова Алексея были восприняты им всерьез и даже не на шутку заинтересовали.

– Да ты что, Петр, взаправду поверил что ли? – Рассмеялся Рукин. – Дальше Кетского острога никто и не живет вовсе, кроме остяков да тунгусов, уж я-то это точно знаю. Ходить к Енисею, казаки ходили, спорить не буду, ну так это по службе своей казацкой. Но чтоб жить там? Нет, вранье это.

– А вот и не вранье. – Распалялся Алексей. – Андрейка Фирсов врать не станет, не из таких он. Они в третьем годе с Ваняткой Кайдаловым, «Царствие ему небесное», – Алексей перекрестился – ватагой ходили к тунгусам «ясак» брать, так вот они этого старца там и видели.

– Плесни-ка еще. – Черкас протянул свою кружку Алексею.

Разливая вино, тот загадочно поглядывал на своих собеседников. По всему было видно, что ему не терпится продолжить разговор.

– И что ж это за старец такой, коли о нем никто кроме них не ведает? – Словно разгадав его мысли, повернулся к Алексею Петр.

– А ты бы сам с ним и поговорил. – Ухмыльнулся тот. – Вона Андрейка-то не спит еще, дежурит видать. – Трофим указал на две фигуры сидящих у костра и видимо о чем-то яростно спорящих. – Кликнуть?

– Ну кликни, кликни. Все равно спать расхотелось. Послушаем твоего Андрейку. Фирсов, говоришь? Уж не родственник ли он Поздею Фирсову казачьему сотнику, что в Верхотурском остроге служит.

– Так племянник он его. Оба с Верхотурского острога и будут. – Алексей вскочил на ноги – Андрейка Фирсов, иди сюда, атаман требует.

Подбежавший к костру, совсем еще молодой паренек молча поклонился командирам и застыл в ожидании приказа.

– Садись, Андрейка. – Указал Петр на корягу где до этого сидел Алексей. – Сказывают, что раньше ты бывал в тех местах, куда мы ныне путь держим?

– Бывал, атаман и на Енисее, и на Верхней Тунгуске. Было дело. – Осторожно ответил Андрейка, не понимая еще, зачем его спрашивает атаман, ведь все об этом знают. Это же он с товарищами на разведку сюда ходил и потом костры здесь палил, поджидая караван.