Ярослав постоял ещё несколько секунд, разглядывая обледеневший асфальт.

– Ладно. Пойдём.

В магазине Ярослав уставился на витрину с нелепыми золотыми перстнями-печатками. В голове у него гудело. Сильно хотелось плакать. Однако, вглядевшись в своё отражение в витрине, Ярослав с удивлением обнаружил, что он улыбается.

Продавец ювелирных изделий обратился к Наде с вопросом:

– Что вас интересует?

– У нас не очень много денег, – спокойно объяснила продавцу Надя. – Мне обычное обручальное кольцо. Вот, что-то, типа, такого. А ему кольцо тоже обручальное, но можно потоньше. Правда, милый?

– Правда, – кивнул Ярослав, на секунду отвлекшись от золотых перстней.

Затем он стал опять глядеть сквозь стекло, но всё расплывалось него перед глазами, а в висках стучала кровь. В этот момент он ясно понял, что жизнь его кончилась. Кончилась, так и не успев, как следует начаться.

Вдруг Ярослав услышал решительный голос Нади:

– Всё отменяется. Мы ничего покупать не будем!

«Какое счастье, Господи!» – подумал Ярослав. – «Какая радость!». Душа его возликовала.

– Мы ничего покупать здесь не будем, – добавила Надя. – Тут очень дорого. Пойдём, в другой магазин.

Взгляд Ярослава снова потух. Спасения ждать было неоткуда.

Игорёк, в меру модный парень, ехал на работу в салон телефонной связи и, спускаясь на эскалаторе, получил пощёчину от неизвестного человека.

Незнакомый пожилой мужчина, поднимающийся на соседнем эскалаторе, подловил момент, нагнулся между светильниками и хлопнул Игорька ладонью по щеке. Хлопнул, разогнулся и поехал дальше.

Игорёк в тот самый момент размышлял о том, что лучше купить на лето, плавки или длинные купальные трусы. Преимущество купальных трусов было очевидным. Они и как шорты могут послужить. Под них поддевать ничего не надо. Там сеточка специальная есть.

Получив пощечину, Игорёк мелко заморгал, и схватился за щёку.

– Эй! – сказал он через какое-то время. Пожилой мужчина к тому времени уже исчез за спинами.

Двумя ступенями ниже ехала влюбленная пара. Они смотрели на Игорька и ждали, как тот будет реагировать. Поэтому Игорек, после небольшой паузы, выругался грязно, как мог. Потом еще и крикнул вслед мужику громко: «Эй ты, сука!» Вышло неубедительно. Влюбленная пара отвернулась. Игорек больше никого не интересовал. Горела щека. Сдерживая слезы, Игорек переступил через «гребенку».

В вагоне посмотрел на свое отражение. Следа на щеке не было.

Днем Игорек работал. У него даже получалось улыбаться. А поздно вечером, выгнав любопытного младшего брата, он заперся на кухне и начал думать. За что? – крутилось у него в голове. Может, за наушники? За серьгу?

Я же не сделал никому ничего плохого!

Ночь уснуть так и не получилось. Игорек посмотрел четыре серии «Игры престолов» и съел весь зефир.

Утром Игорек, поднимаясь вверх на эскалаторе, захотел тоже хлопнуть кого-нибудь по щеке. Но не смог не хватило смелости.

Так что, именно на Игорьке закончился круговорот зла.

В кафе усталый, взмокший отец принес детям поднос с завернутыми в бумагу бутербродами и чаем. Дочка, младший ребенок, поторопилась и сразу опрокинула бумажный стаканчик. Чай потек по столу.

– Что ж ты, как гадина! – зашипел на нее отец.

Дочка старалась не смотреть ему в глаза, словно обращались не к ней.

Она разволновалась и, следующим движением, уронила бутерброд на пол. Рассыпался бутерброд, не собрать.

Отец вышел из себя, ущипнул ее пол столом за худую ногу. Ущипнул сильно, до кости, и снова сказал:

– Гадина!

– Гадина, гадина, – повторили набитыми ртами близнецы, сидящие напротив.

Дочка, симпатичная, курносая, взяла короткую паузу и заревела. Широко раскрыв рот, выводя челюсть вперед, сморщив маленький лоб. Со стороны взглянуть, настоящая гадина.