К концу дня все жители Йорвика знали о том, что Ниялль послал в горы своих воинов, чтобы убить местных жителей. Страх и паника поселились в сердцах людей! Куда бежать, что делать и когда ждать своей очереди сложить головы под топор.

Когда закатное солнце мягко коснулось лучами береговой линии Йорвика, Ниялль велел своим воинам собрать всех местных жителей на главной площади города. Люди шли с мрачными лицами, медленно передвигая ногами. Каждый из присутствующих решил, что сейчас, Ниялль обязательно совершит казнь и убьет всех тех, кто ему противен, но он обязательно заберет себе красивых девушек и будет насиловать их до конца своих дней!

– А ну шевели своими кривыми ногами, дед! – ворчит уставший викинг. – Не заставляй конунга ждать! Да и я спать уже давно хочу! А ты чего зенки выпятила? Щас как тресну по морде! – обратился он к испуганной женщине.

– Успокойся! Не пугай людей, они итак обречены! – одернул его другой воин.

– Обречены? Ты слышал? Нас убьют! Вот сегодня точно убьют! – испуганно зашептал один мужчина соседу справа.

– Да слышу я! И что мы можем поделать? Лучше склони голову, чай повезет и не тронут нас! Скажут какие мы хорошие и смиренные. – грустно ответит тот.

– Да точно. Так и нужно сделать! – согласился мужчина и склонив голову, прибавил шаг.

На главной площади горят костры, освещая практически каждый угол. Возле дома конунга стоит длинный дубовый стол, уставленный яствами. Здесь и мясо, и мед, и всякие сладости заморские. На деревянную лавку кинули шкуру медведя. По обе стороны от стола смиренно стоят викинги, вытянувшись как по струнке. Людей согнали на площадь и окружили со всех сторон. Молчание. Заплакал ребенок. Его резко одернул женский голос и снова мертвая тишина. Буквально через минуту дверь дома отворилась и из нее вышел Ниялль в льняной рубахе. Он улыбнулся, посмотрел на людей, на своих воинов, вдохнул аромат яств с дубового стола и проговорил.

– Отлично! Пора бы и покушать! – одним прыжком Ниялль подскочил к лавке, перебросил через нее ноги и схватив здоровенными ручищами кусок говядины принялся с огромным удовольствием есть ее. – Представляете, на меня в Англии напал бык. Я шел посрать и когда возвращался, заметил, что забыл свой топор там, где навалил кучу. Пошел обратно и слышу, как земля трясется! Оглядываюсь, а там бык! – весело проговорил Ниялль и прищурясь посмотрел на людей. – С тех пор ем только говядину! Особенно в почете бычье мясо.

Молчание. Конунг чавкает на всю площадь. Минут через десять один старик хрипло спросил.

– Вождь? А что бык то?

– Бык? – удивленно переспросил Ниялль.

– Ага… бык.

– Аааа! – рассмеялся Ниялль и встал из-за стола. Дед отшатнулся. – Да не бойся, старый хрен! Вот, смотри! – Ниялль сдернул кожаные штаны, оголив свою задницу, на которой красуется глубокий шрам от бычьего рога. – Чуть насквозь меня не пробил! Кстати сейчас я ем его мясо.

– Да как же оно не испортилось то? – удивился старик и почесал затылок.

– Ха-ах! – рассмеялся конунг. – Мои воины разделали быка и закинув в бочку плотно засыпали морской солью. У меня еще осталось мяса на несколько дней!

Старик испуганно сглотнул слюну и спрятался за толпу людей. Ниялль снова уселся на лавку и принялся есть мясо, запивая его сладким хмельным медом. Когда еда на столе практически кончилась, он встал из-за стола, отряхнулся и вышел к людям.

– Слушайте меня внимательно! Меня крайне раздражает то неуважение, которое вы проявляете к моему городу. И еще больше меня раздражаете вы! Но! – он обвел пальцем людей пронзительно заглядывая в их глаза. – Я готов терпеть вас, но не потерплю неуважения к моей земле. Я ввожу новый порядок в городе: смертная казнь за грязные участки, дома и тому подобное. Отныне каждый отвечает за свою землю! Хотя нет. Знаете, давайте иначе. Никакой смертной казни! Кто не следит за своей землей – тот лишится и дома, и хозяйства, а сам тут же будет клеймен и отдан в рабы тому, кто любит свою землю и ухаживает за ней. Всем все ясно?