– Милый, а что тут происходит? – за спиной Ньерда показалась полуобнаженная рабыня, которая зевая вышла из дома конунга. Вчера ночью она пришла к нему и Ньерд, выпив славного хмельного меду, решил развлечься с ней да так вместе и уснули. Девушка подошла к нему и нежно обняв за шею, страстно поцеловала в губы. Все жители Йорвика ошарашенно наблюдают за этой картиной, совершенно не понимая, что происходит.

– А вот и крыса! – восторженно прокричал Ньерд и схватив рабыню за волосы, с силой кинул к ногам толпы. – Взять ее!

Тут же несколько крепких мужчин схватили девушку, жестко вывернув руки за спину.

– Милый, за что? Что происходит? Отпустите меня! – завопила девушка и попыталась вырваться, но поняв, что любые попытки дергаться сопровождаются сильными болями, она подкосила ноги и жалостливо зарыдала. В какой-то момент Ньерду захотелось рыдать вместе с ней, но глубоко вдохнув и приведя дыхание в порядок, он продолжил.

– Эта тварь, настраивала меня против Ниялля! Она, – он указал рукой на рабыню, – Пользуясь своим обаянием и сладкими речами, попыталась уговорить меня пойти на Русь за наемниками, чтобы они убили нашего конунга. Мое решение будет жестким, но уверен правильным! Казнить шлюху! Самым мерзким и отвратительным методом. И казнить ее будете вы, жители Йорвика, кто откажется – ответ держать будет лично перед Нияллем! – с этими словами, Ньерд развернулся, и быстрыми шагами удалился в дом конунга. Когда дверь закрылась, воины бросили рабыню в толпу и стали расходиться по своим делам.

Когда толпе предлагают показательно забить виновного – толпа забивает. Самая страшная казнь для любого виновного – это общество, которое готово рвать на части кого-угодно, только бы это не коснулось их самих. Жители Йорвика прибили рабыню заживо к стене дома конунга, так, чтобы Ниялль, вернувшись с дальнего плавания, видел, как они оберегали его землю от крыс. Было решено до возвращения конунга, поить и кормить рабыню объедками, дабы не померла раньше срока. Огромные стальные гвозди, которыми люди пробили нежное тело девушки, прибивая ее к стене, намертво загнули с обратной стороны, дабы не было возможности снять несчастную со стены. Удовлетворившись проделанной работой, люди улыбнулись и пошли спать. Солнце мягко поднялось над Йорвиком и начертало лучами Руну Тейваз – Ниялль и его воины совсем близко к дому. Запах крови и дрожь в руках почувствовал каждый житель Йорвика и каждый все понял, но промолчал.

Две сотни драккаров рассекают северное море. Попутный ветер играет бородами мужчин, оставляя едкую соль на их сухих губах. Паруса подняты, направление верное, нет нужды работать веслами и мужчины весело смеются над чем-то своим. Ниялль стоя у кормы драккара, держится за корабельную веревку. С его лица не сходит мерзкая ухмылка. Победа в Англии – это только начало. Конунг Йорвика точно знает, что несут старые Руны и готов к любой битве за то, чего жаждет его сердце и сейчас, это Ирландия.

– Конунг! Земля! – один из воинов качаясь встал на палубе и вытянувшись во весь рост, указал рукой в сторону горизонта. Ниялль присмотрелся. И как только он сам не заметил тонкую кромку каменного берега.

– Вижу! – рявкнул конунг и спрыгнул к мужчинам. – Паруса снять, взяться за весла. Мы вышли к скалам, если ветер еще хоть немного усилится, разнесет нас в щепки. Что замерли? За весла ублюдки!

Все воины бегом принялись исполнять приказ своего вождя. Не прошло и нескольких минут, как мужчины в такт морю, принялись грести веслами в сторону виднеющегося берега. Ниялль снова взобрался на корму драккара и расплывшись в крайне мрачной ухмылке, уставился на горизонт. В его голове крепкой косой сплелись сотни мыслей, образы убитых англичан, громадный вид Рауда-великана и представления о том, как может выглядеть мифическая Ирландия. Столько событий, вопросов без ясных ответов… столько лет в море, побед и поражений, жизни на краю смерти.